ДУХОВНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ НИКОНА, ПАТРИАРХА МОСКОВСКОГО

ДУХОВНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ НИКОНА, ПАТРИАРХА МОСКОВСКОГО⁴⁶³⁹

Молитва¹

(л. 486) Во имя Отца, и Сына, и Святаго духа.

Завещаю и являю духовному настоятелю, иже по мне сущему, и всем еже о Христе братиям моим от перваго и даже и до последняго.

Аз окаянный и недостойный [и заключенный]⁴⁶⁴⁰ Никон Патриарх противу моея силы, Христовы ради любве и спасения моего же и всех братий моих, и еще жив сый, изложих сия написания.

Яко да и сущии с вами по моем отшествии начнут хранитися.

Лета убо моя к старости уже приближишася, и смертная [ми] чаша [в томлении моем] уготовляется: Впадех убо во многия и различныя моя болезни, и ничто ж ино возвещающу ми разве смерть и страшный суд Владыки моего Христа Бога. Сего ради боюся и трепещу, слышах бо Божественая писания глаголюща: истязан има быти настоятель о всех, иже по нем сущих, и аще может отсещи их от зла и не отсецает, кровь их от руку его Бог взыщет, и погибает таковый невнимателный и сам с ними, яко нерадив и ленив. Аще ли обличит, и запретит, и невозможет отсещи их от зла, он убо свою душу избавил есть; тии же во гресех своих умерут. Сего ради молю вас, отцы мои и братия святая и чада возлюбленная, аз [отец] недостойный [Патриарх] и брат ваш и раб за любовь Господа нашего Иисуса Христа давшаго Себя о гресех наших: Оскорбимся о мимошедшем время[е]ни жития нашего, подвигнемся о будущих благих. Да не леностию и нерадением здешнее житие провождающе осуждени будем в страшное второе пришествие Господне, какоже увидети имамы очима нашима день Господень великий и страшное Христово лице сияющее паче солнца, праведным отдающе неизреченная благая, грешным же томление и муки. Чтоже есть сего окаяннейши, или что сея скорби и печали горчайши. Якоже глаголет святый Ефрем, егда видим мирския человеки живших с женами и детьми и с ними пекущихся Царствию Небесному сподобивших; мы же (л. 486 об.) оставивше вся, сиречь, отца и матерь, жену и чада, и други любовныя, и весь мир, и яже в нем красная и славная, в скорбех и бедах пребывающа и с телесными страстьми, яко со львом и со змием борющеся день и нощь, и малаго ради нашего небрежения, и слабости, и преслушания, со блудники и с мытари, и с грешники, осуждени будем. Се же все страждем от многаго неразумия нашего, ибо оставихом великая и преславная, худейшими и ничесоже мнительнейшими прельщаемся и сих ради отпадаем любве всяческих Царя Христа и Бога. И того ради в страшный час смертный люте истязани будем, яко нерадиви и лениви. Тако бо глаголет Василий Великий: Мню убо, яко и велицыи светильницы и духоноснии отцы, ини же и святии мученицы страшный час смертный без изстязания преидоша бесовская мытарства. Тем же убо, братия, аще таковии велицыи и в велице подвизе сущии истязания своего си ожадают в час смертный, мы же, страстнии и окаяннии, како убегнем страшных и прегрозных оных истязаний и кое помилование улучим, иже на всякий час прогневающе [славе] Господа. И во всякой отраде, и покои, и безпечалии живуще, готова суть вся имуще: пищу же и питие, и одежду, и обущу и всякия вещи, ихже требуем; и о единой души своей не хощем попещися. Ине токмо памяти не имеем, како и что ради мира сего отрекохомся и Христу обещахомся терпети благодарно и доброрадостно всякую прилучающуся, и приходящю нам скорбь и тесноту велию иноческаго нашего жития, и смирения, и послушания, и Христоподобную нищету во всем имети. Но ниже о малем своем правиле попечение имамы, иже в церкви святой и в келии нашей; и якоже подобает ниже о трапезном и о монастырском благочинии; и ниже о пищи и о питии; и ниже о одеждах, и обущах; ниже о вещех, яже имамы в келии своей без благословения, но просто живуще, якоже мирстии. /.../4641 имуще печали о спасении нашем, но велико се непщуем, точию еже /.../ мира словом единым, делом же ни мало и не боящася (л. 487) ниже будущия муки, ниже страшнаго часа смертнаго, ниже сего яко помале умрети имамы. Яко ж, отцы наши и братия, и предстати имамы нелицемерному судищу Христову и слово воздати хощем о нашем монашеском житии, о делех же и о словесех, и о помышлениих наших, воистину имамы страшен и немилостив суд прияти, иже хощет быти нерадивым и ленивым. Аще бо праведник едва спасется, нечестивый же и грешный где явится. Сего ради отнюдь попечемся о Евангельских святых заповедех и о отеческих преданиях, и писаниях, и о еже зде, во завещании сем написаных преданий по свидетельству Божественных писаний яже суть сия.

О еже како подобает имети попечение настоятель самому, с ним же и всей братии [святаго] монастыря его; о церковном и всесвятем благочинии, и о соборней их молитве.

Прежде всего подобает самому настоятелю и всей братии его многое тщание и попечение, и подвиг прилежныя о сем показать, яко дався, иже [есть] во обители его благообразна и по чину духовному да бывает изряднее же чин святый церковный и вся [прочия] службы монастырския, якоже повелевают нам Божественная писания святая. Глаголет бо освященый и златоустый Иоанн великий светильник сице: Прежде всего потщимся о сем яко да купно, егда клепание возгласит, тогда вся сущая яже есть в руках наших обретающаяся во скоре отметнем и со потщанием мнозем и усердием крепким потецем ко божественому и красному пристанищу всепресвятому церковному, якоже Петр святый и Иоанн богословный ко гробу Господню всеспасительному. И не ждем конца святаго клепания и совершеннаго начала пения, и не глаголем, и ниже помышляем, яко аще прежде пойду, и много имам ждати, и вотьще и безполезно сидети. Глаголет бо о сем великий Афанасий Патриарх святый Александрийский, яко святии ангели во церкви святой предстоят (л. 487 об.) и видят нерадиваго и усердствующаго, всякаго познавают нам невидимо. И иже коего со благоговением твердым, и яже не тако сущих и приходящих сведят же и кленущихся, и празднословствующих и беседы пустышныя творящих назнаменуют. Глаголет же святый Ефрем сие сведый, яко грядущи ты на благое, и о едином слове блазе, такожде и о единой стопе ног твоих, мзду немалу восприимеши; и такожде же и грядущи ти на зло, о стопе же ножней, и о слове празднем твоем ответ имаши отдати в день судный и грозный. И паки тойжде глаголет: Аще убо клеплет брате, воспряни вскоре и прилежно тецы со тщанием в собор святый, и воздвигни руце твои к Богу, и поклонися ко престолу и благодати Его; и яко серна от тенета избегшая и якоже птица от пругла своего яко да и леняйся ин брат видя твое неизменное прилежание и единодушие воздвигнет и той свою смиреную душу на бодростное воспряновение. И ты сам яко уста Божия будеши: Изводяй бо честное от недостойнаго яко уста Моя будет, тако глаголет Господь. И елико пребываеши в соборе укосневая и ожидая, толико и большия благодати от Бога сподобишися, иже бо кто предварит и прежде приидет во святый церковный собор, той же прежде и милости сподобится от Господа Бога. Ибо якоже и земному царю аще кто приходит прежде и пребывает предстоя или приседя у палаты царския повсегда ожидая царьскаго произхождения, и коснит, и медлит всегда, и многажды тако творя, тогда любезно познаваем бывает таковый от самого царя, такожде похвален есть и от вельмож его. Ащели же кто нерадив и ленив зело, самого себе не брегий, с великим преобидением и напоследи всех приходяй, и таковый, яко нерадив и ленив, (л. 488) и от лица царева отвержен будет. Такожде и мы, братия моя возлюбленная, аще нерадети начнем о соборном правиле, и напоследи всех приходяще и прежде всех отходяще, и яко нерадивии и ленивии отвержени будем от Бога. Сего ради, братие, всякое земное дело и попечение, и леность, и сон отвергша, потщимся всегда прежде всех тещи на молитву [святую]. И тако всегда обретатися в начале и не ждати, дондеже сие или ино дело сотворить, и тогда пойти, или донележе прочии братия соберутся; но друг пред другом спешаще и друг пред другом ретящеся, якобы в расхищении плена: Яко аще кто прежде приидет, той паки и обогатится. Такодже и зде, в святом молитвенном соборе, аще кто прежде предворяя приходит, таковый же наипаче всех и обогатится небесным и всепресвятым [и] предгрядущим душеспасительным и превеличайшим, предвечным и неистленным богатством. Глаголют бо святии отцы, яко аще кто каковое любо дело творит и молитвенному и святому часу егда приспевшу уже, и не оставит прилучившагося того дела своего, сей от бесов зело обругаем есть. Диавол бо яко волк и хищник прехитрый, лукав вельми сый, и вести о сем, яко вместо сих [наших]⁴⁶⁴² спасительных трудов Царьствия святаго Небеснаго, наследие таковый усердный восприимет. Аще кто потщися и всеприлежно понуди себе, спасения ради своего, на сие дело божественое и начнет прежде приходити, монах святый и всякий православный, во святый и божественый храм, дом Божий, еже бы ему верно помолитися и божественая словеса Евангельская и апостольская со вниманием умным послушати, тогда он, лукавый демон, сопротивная тому помышления приносит: Пожди, глаголя, дондеже соберутся братия и начнутся пения, и тако и ты тогда да пойдеши; овогда же вещи некия яко бе зело (л. 488 об.) благословенны и нуждны вельми и спасительны есть, прежде убо богоугодно сия сотворити и добре приустроити, и потом и ко церкви святой отыти. Спящим же человеком мечтания своя наипаче творит, овогдаже и больши сном погружает; сия ж убо содевает, яко да час от часа украдает молитвеннаго времени нашего спасенаго, и тем на ны Бога страшнаго в негодование велие и ярость подвизает. Весть бо, яко аще начало неискусно [потреб], тако и все отвержено и посрамлено будет: И якоже паки первая убо себе, вторая же Господеви принесе, отвержен бысть и неприятен. Такожде и ныне, иже прежде хотят суетныя и тленныя и земныя вещи приуправити, и того ради к началу божественых пений не восхощет приходити, такожде и сей отвержен от Бога бывает, и зело мерзостен и вельми ненавистен. Мы же убо вначале сие от себе отсечем и всеконечно отвержем таковое всепризлое и прелютейшее небрежение. Проклят бо, рече, всякий творяй божественное дело велие с небрежением, и люто бо есть сей обычай долгий исцеляти. Сего ради, предже всего понудимся, братие, сами собою и положим себе сей святый и правый закон и заповедь добротворительную: Воеже бы всегда поспешатися нам и прежде всех прилежно потщатися в соборе обретатися в божественнем и песнопетном деле, и со многоусердным тщатием притецати на душевную пищу. Точию да положим начало, и точию да начнем творити. И тако не оставит нас Господь Бог и дарствует нам милость Свою и послет всесильную помощь с высоты святыя Своея пренебесныя: Любит бо ны зело и хощет всем спастися и ищет спасения нам. И се всякий ведый буди, яко кто трезвяйся [есть], той прибыток пользы своея всеспасительныя обрящет, а леняйся, таковый люте отщитится. (л. 489) Якоже брашно сладко на трапезе и злато поверженое на распутии, и аще кто прежде приидет, той прежде и насытится, или преизобильно обогатеет в божественой цекви. Божественая и всеспасительная словеса сладчайшая послушником прилежным паче меда и сота, и паче тысящ злата и сребра, по святому Давиду. Аще кто прежде приидет, той прежде и благодати святыя насладится. А иже ленив и небрежлив, таковый спасительныя благодати чюжд есть, и яко лукавый и ленивый раб осужден будет. Аще бо трубе на брани трубящей и никтоже отлагает, но всяк тщится, да обрящется пред царем. И иже прежде приходяй, той же прежде по чести сподобляется. Зде же, трубе небеснаго Царя трубящей и созывающей к божественому и прекрасному пристанищу и церковному, сего ради не ожидаем, ниже косним, дондеже начнутся пения, и потщимся с радостию, и потецем с любовию, предваряюще друг пред другом и друг друга воздвижуще на славословие Спаса нешего Иисуса Христа. И тако пришедша в божественную и святую церковь, якоже в самом небеси с вышними силами ставше, и не точию телесное благообразие наше показати имамы, но и ум весь собрати со сердечным чювством; и не шепщуще, ни глумящеся, ниже глосяще, но стисни свои руце и соедини свои нозе, и очи смежи, и ум собери, мысль же свою и сердце возми на небо. И тако со слезами и стенанием милость Божию призывая и да никакож изыдеши когда от собрания без великия нужди. Сего убо ради, отцы и братия, понудим себе на дело Божие.

Прежде о телесном благообразии и благочинии попечемся, потом же и о внутреннем хранении. И дело свое возлюблено имамы, всех дел честнейши, еже к божественому пению и славословию всегда притекати и не скоро оттуду прежде отпущения исходити, и не шептати, ни глумитися, да не вместо Божественныя милости гнев Божий приимем. Сего ради божественый Златоуст учит глаголя: Да никтоже суетных и тленных вещая или помышляя, но вся земная от помысла изгнавше, и к небеси всего себе преложив (л. 489 об.) трезвящагося /.../⁴⁶⁴³ пуска стрелы. Первее о стоянии своем прилежание творит, и противу знамением со опасством велиим себе поставляет, и со всяцем и всеприлежным потщанием емлется за стрелы. Такожде и ты, хотяй стреляти лукаваго диавола главу, прежде об лечении своих чювств попецыся, потом же и о благостоянии внутренних помыслов. Чтоже есть ищемое, еже от нас истяжается, еже со страхом многим и украшенным благоговеинством совоздвиженое к правомыслию сокрушенным сердцем. Потомже сердечный нрав видимым образом показати ради стояния и ручнаго ради благочиния, и кроткаго и утишнаго ради гласа, тихое бо и кроткое любит Господь. На кого бо рече, призре, но на кроткаго и молчаливаго, и трепещущаго Моих словес. И к цареви убо земному и то беседуя всяким образом ухищряет, яко да много еже к нему благовеинство покажет. Сего ради и главным образом и связанием рук своих, и ног совокуплением, и спрятанием всего своего телесе: и о оных единех слово свое творит. О нихже, аще он царь, восхощет, ащели же другое что чрез оного волю вопросити дерзнет, то последнею казнь восприимет. Ты же небесному Царю предстояй, Ему же и сами ангели трепещуще предстоят, ты же не тако содеваеши, но отставив еже к Нему собеседование, о кале и о прасе и о паютине беседуеши. И како стерпиши, иже преобидеши Судию, и како не убоишися окаянне. Ниже разумееши, яко зде предстоит невидимо Царь небесе и земли и коегождо разум испытует, и совесть истязует, и ангели со страхом предстоят Ему. Но ты [же] сия не помышляеши, но сице небрежением и нерадением своим и ниже самого себе веси, о чем инему беседуеши, и о киих прошениях вещаеши. Не боишися, окаянне и [зло]страстне, яко тебе самому таковая иже на торжищах слышаная, во церкви святой не боящуся глаголати, и безчинными и нелепотными воплями обноситися, и во страшное оное время неполезная словесы вещати, и о суетных ти, и тяготных и минующих помышляющу, ленящуся и празднавающуся. Невозможно убо есть спастися нам, братие, таковая творящим и не боящимся страшнаго прещения Божия (л. 490) и праведнаго гнева. Страшно бо, еже впасти в руце Бога жива, се бо есть испытает сердца, истязует утробы и умное парение. Сего ради пророк убо со страхом вопиет: Из глубины воззвах к Тебе, Господи, и услыши глас мой. Виждь убо, како глаголет и молится из глубины сердечныя и с прилежным прилежанием, и з болезнующаю душею и сокрушеною мыслию. Такова бо молитва к небеси возводит. Якоже бо воды, дондеже по равной земли текут не воздвижутся к высоте, внегда же тыя от течения своего заградивше [путь свой], соберутся и утесняеми суть. Стрелы всякия борзейши воды ко высоте возлетают. Тако и человеческая мысль, дондеже убо в безстрашии и небрежении о себе пребывает [пре]много разливается и растичется. Внегдаже вещми прискорбными и печальным обстоянием утесняется согнетаема зелне, тогда частыя и чистыя и благопомощныя молитвы спасительныя к высоте возсылает. Сего ради пророк глаголет: Ко Господу внегда скорбети ми воззвах, и услыша мя. Мы же убо о всех сих согреим нашу совесть и оскорбим и утесним, ибо сице скорбяй, моляся, всяко возможет во /.../ душу божественую сладость скоро привлещи, еже от слез своих. Якоже бо облачное течение мрачен творит воздух, егдаже частыя испустит капли и по сем и дождь престанет, тогда тихо и светло соделовает [воздух]. И в се место оно тако и печаль, дондеже убо внутрь есть, помрачает наш помысл. Внегдаже молитвеными умиленными и разсудительными нашими глаголы, иже по них теплыми слезами от сих испразднится, тогда и суетных и всепрелестных мирских бесед отлучится и тако премногую влагает в душу свою светлость божественному убо заступлению. Якоже лучи некоторой пресветлой /.../⁴⁶⁴⁴ , (л. 490 об.) и якоже светильничный свет, сице и молитвенный свет святый бывает. И аще обучиши себе молитися со умным опасством, тогда не востребуеши от срамных учительства. Самому тебе Богу [в ных] озаряющу мысль твою кроме ходатая. Сего ради, во время молитвы нашея отвсюду со опасением собирающе смысл и к себе его обращающе, всякое отгоним из себе разтление и вся земная и тленная от помысла нашего вон изгнавше, ниже отнюдь земными и телесными и суетными пекущеся, и потщимся сами, елико можем, со страхом и любовию сея святыя службы не лишатися нимало. И се добре ведуще, яко аще же с неприлежанием сохраним по преданому нам уставу и правилу; и в нынешнем убо веце даруется нам здравие душевное же и телесное воеже бы нам работати Богу живу и истинну, и в будущем веце ожидати дне того всепресвятаго и всепресветлаго, в оньже со всеми святыми возсияет якоже Солнце. И вместо малых сих трудов Царствия небеснаго [бого] наслаждение уготованое восприимете.

Ащели же кто сице речет, яко зле имам, яже о вещех моих неуправленая. И никакоже отнюдь сего да не глаголем: Извет сий есть бесовский и самая прелесть диаволя. Бог убо егда нами презираем бывает, тогда и вся наша собраная до конца разсыпает. Аще и многа нужда нам есть, еже о жительстве нашем управити, но имам уже другое время, еже о сих вам совещавати. Ащели же в церкви о тленных и суетных кто глаголет, лутчи есть паче тому не приходити, нежели раздражити Господа. Подобает же нам единодушно о всяком благочинии церковном вельми попещися; таковому прекословнину непокоривому страхом Божиим зело /.../ (л. 491) Ащели же непокоривое и непослушное има, и аще мощно есть, и такова из ограды святыя да изженем; и аще досаждает или острейшая словеса вещает, но ты не оставляй врачевания, любимиче, аще бо ти днесь и враг бывает, но утре и друг прелюбезный будет ти. Ащели же он и утре враг ти будет, но сам Бог друг тебе будет. Понеже сице творяще, братию спасаем и себе милость от Бога о согрешениих наших приобрящем и премногое дерзновение, или рещи, надеяние величайшее еже имам ко Богу, и вящшу мзду восприимем паче и молящагося, сей бо единаго себе пользует. Учай же и наказуяй словом проповедания Божия, таковый и множайших спасает: Прежде убо сих Богови усвояет, иже всегда хотят, тихо и безмолвно Господеви предстоят, и сердцем смиреным Ему работати; потом же и оных, иже хотят множае безчинствовати. И тако мы настояще и [сами] себе сугубую приобрящем и спасительную пользу, и самого Владыку нашего и Бога посреди нас спребывающа и неотходяща имамы [прибыти], и коемуждо нас, от благочинствующих, подавающу невидимо венцы нетленныя, иже с трезвением бодрости и со страхом Божиим и трепетом умильным предстоящим Ему, и источники слез изливающим. Лукавый же демон к сему уже и ниже воззрети смеет к нам. Ащели же с небрежением и нерадением [нашим] во страшное оное время неполезная вещающу кому и о суетных предглаголющу, и всякое пренебрежество яже о себе имущу, видев бес [яко] некую храмину праздну и пометену и бездверну сущу и якобы пусту стоящу обитель, скоро внидет и сотворит сего человека, прежде убо всякия беседы творити на молитве о тленных и о земных, потом же и поглумлятися, таже извлачит его и вон от всего святаго пения на премногий смех и на празднословие. (л. 491 об.) Глаголет бо се во святой книзе Лествице духовней, яко убо трубе назнаменующей видимо убо собирающеся братия, невидимо же собирающеся бесове: овий убо у одра монаха предстояще и на том нем, и паки возлещи повелевающе дондеже совершенно начнется священное пение; овии же и на пении повелевают нам беседы творити и безлепо смеятися и шептати, и грохотати, яко да сим на ны Бога на гнев велий воздвигнут. Подобно же тому глаголется и в книзе Беседовнице: Братоборче некий, живяй во обители святаго отца Венедикта чюдотворца, и во время святаго пения любляше монах той глумитися и от песнопения из собора вон изходити. Святый же Венедикт виде беса во образе мурина со мнихом тем глумящася и вон его из церкви святыя извлачаща. Святый же Венедикт бияше монаха того жезлом, и оттоле преста он от таковаго обычая воеже ему изходити вон к тому. Ничтоже бо сего злейши есть, ни же душам нашим пагубнейшее, и ничто же убо тако может самого Бога подвизати и гневна быти на ны, якоже бо глаголет о сем святый Исидор: Яко ни Своея церкви Бог щадит ниже и святых и пречистых таин Своих, но в запустение предает того ради. Кажет бо в Ветсем законе: Святыня суть и святая святых [и] со священники беззаконными вся огню предаде. И Господь наш Иисус Христос прежде убо из церкве изгна бичем вся безчинствующыя иудеи, потом же и град, и церковь сего ради в расхищение и в запустение предаде. Подобно же тому и в старчестве речено есть сице. Яко старец некий беяше, и живяше в пустыни близ святаго града Иерусалима, и виде во сне старец той быти себе в церкви святаго Воскресения у Гроба Христа Бога нашего и обоня (л. 492) что смрад велий тяжкий во святой церкви и нестерпимый зело; и виде тамо два старцы священнолепы и вопрошаше их, глаголя: Отцы святии, повеждьте ми истину, откуды смрад сий злый исходит. Они же реша ему: От беззаконий церковников живущих зде. Старец же той рече им: То почто вы не очистите сего смрада презлаго. Они же отвещаша ему: Веры ими, брате, яко не мощно есть сих очистити инако развее огнем единым. И по мале времени по сих скоро приидоша перси и церковь Святаго Воскресения Христова и Святый град Иерусалим разоривше и весь в запустение положивше, и церковники пребеззаконствующия вся огнем пожгоша. Глаголет бо о сем пророк: Проклят есть всяк творяй дело Господне с небрежением, иже не почитает божественная [любопре] честно. Аще бо и Господь наш Иисус Христос, иже предбывый с нами зде на земли, таковый имея кроткий и смиреный нрав Свой пресвятый и образ пречистый, иже даде за спасение всего мира плещи Своя святыя на раны за ны, и ланиты на ударение, и пресвятейшее лице на оплевание, и никакоже и никогдаже, и ниже даже и до слова Своего преяростнаго подвижеся [ни на когоже]. И якоже тогда виде Сам во святой церкви о тленных и о земных иудеи упраждняющыяся не утерпел, но восприим бич вервный извитый и начат их бити Своима пречистыма рукама не яростне и ниже гневом распалився, но нам Собою образ подаде такожде творити, но не чрез естество наше сверепитися на братию свою. И аще видим кого ныне во [все]святой и божественой церкви о земных и о тленных упражняющася, и тогда никакоже и мы умолчим, но возбраним (л. 492 об.) и созапретим таковым бестрашным самочинником и непокоривым церквомятежником. И аще мощно есть, подобает таковаго наказать и вон из святыя церкви изжинати. Тако бо и Златоустый святый повелевает с таковыми ж презлыми творити. Подобно же ему и во священных правилех глаголется: Яко не подобает епископу или священнику бити вернаго или невернаго согрешающа. Ащели же узрят кого во церкви молвы творяща о тленных и суетны, таковаго подобает епископу или священнику своими руками бити и из церкви, якоже и самому Христу, изженути. Глаголет же ся и во святой Лествице: Яко предстоящу на молитве великому оному пастырю Иоанну, усмотрив сам неких от братий на молитве беседы творящих, их же он, пастырь, отлучил на седмь дний и повеле [им] в запрещении том вне церкви стояти и покланятися входящим и исходящим. Дивно же есть, яко и причетницы, тогда сущии, на толико ж время отлучишася от него.

Ащели же прилучится с нами быти на соборной молитве мирскому человеку, или иному гостю сущу, ащели же [и] от великочестных есть, тогда наипаче подобает нам не творити беседы на молитве яко да от зазрения мы убежим и на себе гнев Божий не привлечем. Обычай бо есть миряном зазирати и насмехатися монахом безчинствующим. И таковым опасством благообразным бывше, и онаго да не соблазним: Всяк бо монах творяй миряном соблазн, таковый о себе не узрит света Божия пренебеснаго. Но аще нужда кая нам будет к таковым, достодолжное поклонение и целование о Христе сотворивше и обычный мир рекуще, и паки перваго /.../ го молчания да держимся. Ащели же он начнет беседовати, /.../ же ему и воспретим с кротостию: Сице ничтоже бо тако пользует мирския человеки, (л. 493) якоже монашеское благочиние и благоговеинство. Сего ради, никакоже и никому [да сварих] на пении святом отнюдь не глаголати кроме настоятеля самого, и келаря, и уставщика, и надзирателя [наблюдца]. Да и тем во кратце благоговейно и тихо мерно нуждное зело слово прорещи и о церковном токмо благочинии невелегласно [ж], но шептанием, да и прочих не усумнят и не смутят; и аще кого видят [нелепо] что творяща или козлогласяща и глаголюща преизлишше сих преданий благочиных и никакоже да умолчат, но да возбранят и запретят. Глаголет бо божественный Златоустый: Яко не токмо возбранити подобает празднословящих и буиих, но и от священныя ограды отженути их. Такожде и священныя правила повелевают. Ащели же приидет нужда велия и неизбытная что [кому] проглаголати, и тогда подобает с помаанием искуснейшим вон от святаго пения изыти, или по совершении пения возглаголати; и прежде всего исполнения и отпущения не исходити из церкви кроме великия немощи по телеси или нужднаго ради велми дела монастырскаго. Глаголет бо ся в старчестве: Яко поп дивный Аммоний литургисая во церкви и виде ангела Божия седяща одесную святаго олтаря, и входящих во святую церковь со умномыслием верным и бодроправым тщательством, написоваше имена их во книге вечнаго живота, а лености деля вон излазящих, изглаждаше имена тех. Сии же по триехнадесят днех и умроша суща. Да си сведуще, братие моя, не подобает нам изходити вон из церкви прежде отпуста от божественаго пения, и ниже во церкви с места на место преходити. Глаголет бо святый Симеон новый Богослов: Подобает убо нам, братие, предстоящим на молитве, рыдания прилежнаго и воздыхания сердечнаго и слезоточения теплаго никакоже в забвение полагати, но умиленно прежде предстояти всяко и всегда со многим трепетом, ниже ноги от ноги преставляти, и ниже от места на место прехождати, (л. 493 об.) ниже отсланятися к стенам или ко столпу, ниже приближатися друг другу и шептати и глумитися. А кому будет нужда изыти вон от пения, и он да идет в келию свою, а пред церковию и пред трапезою не стояти ни с кем и ниже седети; да не и прочии и инии братия пристанут и начнут стояти с ним или собеседовати безвременно [и неполезно]. Сего бо ради празднословия и о божественом пении пренебрежения великаго ради смерть всем человеком пренезапно приходит в мир. Ащели же кому будет нужда изыти от пения, то тихостным ступанием и главы поклонением с велиим молчанием ити в келию и паки скоро возвратитися на соборныя и святыя общыя молитвы. Ащели отшед монах и начнет тело угождати и спати или о чесом с ким иным празнословити, таковый пренебрежник и презоривый уставов святых преслушник злый воскоре имать впасти в руце врагов своих невидимых и видимых же. Глаголют бо тако всепресвятая и поучительная божественая и всеспасительная душ наших полезная Писания: не презирай убо божественыя службы церковныя святыя никогдаже, но бодрствуй к той повсегда, да не предан будеши врагом твоим.

Еже убо к вам дух зде слова моего и спасение: Препрошу и молю всех о Христе Иисусе. Ему же слава во веки. Аминь.

¹ РГБ. ОР. Ф. 178. № 9427. Л. 485 об. С данной молитвы начинается Духовное завещание Святейшего. назад

⁴⁶³⁹ РГБ. ОР. Ф. 178. № 9427. См. также редакцию и комментарий рукописного источника: Севастьянова С.К. Духовное завещание Патриарха Никона // Патриарх Никон и его время: Сб. науч. трудов ГИМ: Вып. 139 / Отв. ред. и сост. Е.М. Юхименко. М., 2004. назад

⁴⁶⁴⁰ Написано над строкой светлыми чернилами; в данном тексте подобные надписания даны в «/.../». назад

⁴⁶⁴¹ Слово утрачено из-за обрыва угла листа; утраты в текте обозначены в «( )». назад

⁴⁶⁴³ Верхний край л. 489 об. подрезан. Первая строка текста не читается. назад

⁴⁶⁴⁴ Нижние строка и угол л. 490 затерты и не читаются. назад

Домашняя страница
священника Владимира Кобец