еотделима от истории Ферапонтова монастыря судьба семьи Бриллиантовых, жизнь и труды которых неразрывно связаны с обителью и Цыпинским погостом, где находились, в полутора километрах от монастыря, дом Бриллиантовых и Ильинский приход, на котором неизменно служил отец большого семейства — священник Иван Михайлович Бриллиантов. На погосте была деревянная церковь Ильи Пророка 1775 г., построенная на месте чудесным образом явленной на дереве в лесу чудотворной иконы. Рядом построили и две каменные церкви — великомучеников Георгия Победоносца и Димитрия Солунского. Здесь же находилась первая в Кирилловском уезде церковно-приходская школа, построенная на средства Ивана Михайловича Бриллиантова, где 20 лет учительствовал сам священник.

Четверо его сыновей получили духовное образование. Старший — Александр Иванович — родился в 1867 г., окончил Кирилловское духовное училище и Новгородскую семинарию. В 1891 г. завершил образование в Санкт-Петербургской духовной академии первым из выпускников, защитил магистерскую диссертацию и был единогласно избран в 1900 г. доцентом на кафедру истории Древней Церкви. С 1904 г. — экстраординарный профессор, а после защиты докторской диссертации в 1914 г. ординарный профессор Духовной академии. Состоял делопроизводителем Комиссии Святейшего Синода по старокатолическому вопросу, председателем Библиотечной комиссии, членом предсоборного присутствия и Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917— 1918 гг.

После ликвидации Духовной академии и во время гонений на Церковь А.И. Бриллиантов твёрдо сохранял верность христианским убеждениям и каноническому священноначалию. До конца дней являлся хранителем архива и библиотеки Санкт-Петербургской Духовной академии, вошедшей в состав Государственной Публичной библиотеки Ленинграда, и приложил все силы, дабы уберечь фонды от разграбления и прямого уничтожения. В недавно изданном собрании документов, включившем переписку профессоров и преподавателей российских духовных академий, содержится много писем, обращённых к профессору А.И. Бриллиантову [46].

Одним из главных научных трудов Александра Ивановича была подготовка к изданию лекций его учителя — выдающегося учёного Василия Васильевича Болотова (1854—1900), члена-корреспондента Императорской Академии наук. Об издании А.И. Бриллиантовым научного наследия В.В. Болотова митрополит Киевский Анатолий (Грисюк) писал в 1925 г. Александру Ивановичу: "Как хорошо, что Вы успели до рокового конца академии издать лекции покойного В.В. [Болотова], в частности едва ли не самый лучший том их — 4-й. Когда перечитываешь страницы этого тома по истории христианских споров на Востоке в эпоху Вселенских Соборов, поражаешься вдохновенному проникновению и отчётливому, до мельчайших деталей, изложению критически проработанного материала. Можно пожалеть, что не удалось выпустить в свет дополнительный том, где бы нашла место история пелагианства, потом история монашества и др. Но премного благодарен и за основной том плюс ряд посмертных статей и заметок" [46, 331].

В 1929 г. Александр Иванович вышел на пенсию, а через полгода был арестован по "делу академика Платонова". Это "дело" подвергло репрессиям более ста учёных. Сотрудники Академии наук обвинялись в сокрытии от советского правительства важных архивных фондов государственного значения. В феврале 1931 г. был вынесен приговор о высшей мере, заменённой позже пятью годами концлагерей с конфискацией имущества. Домой из тюрем Александр Иванович уже не вернулся, умер в заключении около 1933 г. [См.: 24, 131—136, 138].

Второй сын цыпинского священника — Иван Иванович Бриллиантов (родился в 1870 г.) стал историком Ферапонтова монастыря. Он написал труд, и доныне являющийся единственным полным описанием важнейших событий, достопримечательностей, исторических и художественных ценностей монастыря, а также сказаний о его подвижниках [8]. При написании книги И.И. Бриллиантов изучил все возможные источники: приходо-расходные книги, описи монастырского имущества, переписные книги, жития святых. Записаны им были также монастырские предания, обогатившие историю интересными подробностями. Книга имела широкий отклик в общественных кругах России и привлекла исследователей и реставраторов к изучению монастыря и восстановительным работам. Открытие И.И. Бриллиантовым принадлежности фресок кисти знаменитого древнерусского иконописца Дионисия было тем ещё важно, что от его многочисленных работ в разных монастырях и церквах Ростовской епархии почти ничего не осталось, кроме исторических упоминаний. Это уже позже, в ходе реставрации, были обнаружены фрагменты фресок в Успенском соборе Московского Кремля, в конце же ХIХ в. об этом никто не догадывался.

Свой труд автор подарил игумении Таисии, что послужило толчком к её хлопотам о возобновлении обители. Благодаря Ивана Ивановича за присланную книгу, матушка написала о труде: "Прочтение его произвело на меня то впечатление, что во мне возгорелось сильное желание возобновить эту старинную обитель, превратив её, конечно, в женскую".

Особое место в описаниях Иван Иванович уделил Цыпинскому погосту, куда в усадьбу родителей каждое лето на вакации съезжались братья из столицы. В доме располагались обширная библиотека и кабинет Александра Ивановича с профессорским письменным столом. Красота Цыпинского погоста, созданная самой природой, благоустраивалась семьёй Бриллиантовых. В усадьбе был разбит известный на всю округу фруктовый сад, цвели необыкновенные цветы, росли белая малина и иные садовые редкости. Семена и саженцы выписывались из Петербурга и из-за границы. К Ильинскому озеру и Цыпинскому погосту и теперь тянутся березовые и еловые аллеи, посаженные заботливыми руками. Одна из аллей названа Ольгиной рощей по имени сестры Ольги. В период между закрытием мужского монастыря и открытием женского, т. е. весь ХIХ век, на Цыпине находился ферапонтовский причт.

В настоящее время погост запустел. Каменные церкви взорваны в 1960-х годах, деревянная Ильинская церковь после нескольких попыток реставрации утратила четыре верхних яруса. Иконы и Царские врата вывезены в Кирилловский музей, среди них — чудотворный образ ХVI в. "Илия Пророк в пустыне", явленный в лесу.

Будучи помощником инспектора духовной академии, Иван Иванович преподавал одновременно в двух духовных училищах. В период реставрационных работ 1914 г. был секретарём комитета по реставрации. С закрытием духовной академии в 1918 г. вернулся на родину. Ивану Ивановичу пришлось менять род службы, начиная с члена цыпинского сельсовета. Попал он и в Комиссию по изъятию церковных ценностей в качестве составителя исторических описаний церквей, монастырей и икон в 1922 г.

В одном из писем брату Александру он писал об этом: "Несвоевременна теперь эта затея, — теперь, во время голода, да что поделаешь, буду указывать (при переговорах) на свою неподготовленность к археологической работе и на существующие уже описания Ферапонтова монастыря, делать новую работу излишне, да ведь не послушают. Да и некогда мне теперь этим заниматься: кормиться теперь здесь можно только физическим трудом. Я должен колоть и пилить дрова, носить воду и прочее, иначе пришлось бы нанимать прислугу, а это при скудости запасов невозможно" [45, 139—140].

В следующем письме Иван Иванович упоминает о том, что к ним в дом приезжали реквизировать мебель для ферапонтовского клуба, который открыли в нижнем этаже монастырской гостиницы, а из дома расстрелянного о.Иоанна взяли посуду, диван и цветы. "5 (18) декабря пришел к нам из Ферапонтова о. Павел Лесницкий, измождённый и ослабший от голодовок (давали 1/16 хлеба на духовенство)" [45, 140]. Отец Павел Лесницкий был вторым священником Казанского собора в Кириллове.

Живя на Цыпине, Иван Иванович с усердием занимался огородничеством, чем кормился сам и подкармливал старшего брата, высушивая овощи и высылая их в Петроград: "Я же сам не особенно рад своей новой должности, боюсь, как бы она не стала потом весною или летом отвлекать меня от занятий огородничеством, которое лучше и вернее меня прокормит, чем большевистские тысячи" [45, 141].

В письмах И.И. Бриллиантова брату содержатся эпизоды, из которых можно видеть общую атмосферу, сложившуюся вокруг Кирилловских монастырей в 1920-х годах. Вот несколько выдержек.

"Неделю назад на Зайцеве (деревня вблизи Ферапонтова. — Е.С.) умер скоропостижно, отхлестав жену вожжами, один коммунист. "Товарищи" из Кириллова устроили ему гражданские похороны с музыкой и атеистическими речами на могиле. Похоронили его у монастыря около сушила (Казённая палата. — Е.С.), близ дороги. Монастырских заставили в трапезе приготовить мясной обед. В трапезе играла музыка и был митинг, на котором предложили монахиням сделаться коммунистами не по имени только, а и на деле, снять иконы, выбрать новую начальницу из послушниц, ходить на спектакли. Монахини ответили отказом" [45, 142].

"Церкви обложены теперь большими налогами. С ферапонтовской требуют к 1 июля 2 миллиарда (с цыпинской церкви 1,5 миллиарда, соберут ли эту сумму — неизвестно) под угрозой закрытия, причём церковь угодника (преподобного Мартиниана. — Е.С.) предположено, говорят, обратить в театр" (письмо от 17 мая 1923 г.) [45, 143].

"Монахам Кириллова монастыря запрещено было ходить с иконой, а недавно и самый монастырь закрыт (говорят, за то, что поминали патриарха), и богослужение в нём прекращено. (1) Та же участь постигла Нило-Сорскую пустынь. Об открытии Кириллова монастыря, говорят, возбуждено ходатайство гражданами" (письмо от 23 декабря 1924 г.) [45, 143].

"Земли, скот и инвентарь Ферапонтова монастыря присоединили к Лукинскому совхозу. Заведующий Зайцев уже перевёл часть скота в Лукинское и засеял ферапонтовские поля клевером. Монахини пока живут. Зайцев будет их брать на работу, но куда денутся старицы — неизвестно. Нилову пустынь отдали в распоряжение исправдома и населили арестантами. Монахам предоставили один полуразрушенный скит" (письмо от 26 апреля 1925 г.) [45, 142].

Здания Ферапонтова монастыря намеревались использовать для разных целей, ещё в 1922 г. И.И. Бриллиантов писал брату о четвёртой неудавшейся попытке сделать в нём детский приют.

Дальнейшая судьба самого Ивана Ивановича сложилась трагично. Через полгода после зачисления в штат Комиссии сотрудников музейной секции подотдела искусств он был уволен, а через полгода после ареста брата Александра также арестован — в январе 1931 г., погиб в тюрьме, где похоронен — неизвестно. Вместе с ним погиб и его шурин, супруг сестры Екатерины, протоиерей Александр Фомин, благочинный. Оба приговорены "тройкой" ОГПУ к высшей мере наказания (газета "Новая жизнь", №7 от 7 нюня 1925 г. — рукопись автора заметки списка реабилитированных. В газете ошибочно — к трём годам.).

(1) Договор с общиной расторгнут 29 сентября 1924 г. — из протокола заседаний президиума Череповецкого ГИКа [33, л. 60]. Днём рождения Кирилловского музея считается 19 декабря 1924 г., когда была составлена опись имущества Кирилло-Белозерского монастыря, имеющего музейное значение. Это явилось фактической датой ликвидации монастыря.