КНИГА — СОБЫТИЕ ГОДА. СЕРГЕЙ ПАРШИН

а Международной книжной ярмарке во Франкфурте-на-Майне 8—13 октября 2003 г. наряду с другими изданиями Россию достойно представлял художественный альбом "Сквозь пелену пяти веков: сокровенная встреча с фресками Дионисия Мудрого". Работа была признана лучшей и на выставке "Православная Русь" в Санкт-Петербурге, по праву завоевав Всероссийскую премию "Православная книга России — 2003" в номинации "Событие года".

Выход в свет этого большого альбома, последовательно рассказывающего о фресках Дионисия в Ферапонтовом монастыре, заставляет задуматься о многом.

Издание — неожиданно великолепно, дело не только в том, что появился прекрасно изданный альбом, позволяющий верно судить о цвете, свете, архитектуре фресковых ансамблей, что уже немаловажно, но и создающий образ Северной Фиваиды и собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря, в котором в первозданном виде сохранился полный цикл композиций великого русского иконописца второй половины XV в. Дионисия. Автор альбома, фотохудожник и издатель Юрий Холдин отказался от позиции "фотографа-репродукциониста" и создал собственное художественное произведение посредством искусства фотографии. Это — авторское истолкование того, что можно видеть сейчас, если удастся попасть в Ферапонтово, "если пустят", если повезёт с погодой, светом, настроением. Это — реконструкция того художественного и духовного переживания, которое произошло у автора от встречи с творчеством Дионисия.

Книга действительно прекрасно издана и отпечатана. Здесь не "режут глаз" обычные во многих "дорогих" изданиях опечатки, изобразительные "зеркалки" и другие, привычно извиняемые сложностью работы издательские промахи и упущения. Прежде всего, поразительны тональное и цветовое единство нескольких сотен фоторабот, стройность созданных композиций, представленных в сюжетно-образном развитии. В сущности, фотохудожник взял на себя задачу, которая по плечу только художнику-монументалисту: добиться того, чтобы огромный архитектурный объём был навсегда связан единым живописным пространством, чтобы это ментальное пространство иконописи гармонично соответствовало мощной пространственности архитектуры. Каким образом эту сверхзадачу удалось решить технически, трудно понять даже специалисту-издателю. Каким образом на долгом технологическом пути — от фотографической съёмки к печатной форме и от печатной формы к отпечатанному тиражу — не потерялось удивительно тихое сияние фресок, рассеянный и столь очевидный для глаза, но неуловимый для человеческой руки свет внутри храма, знает только автор.

Уникальность подхода в создании альбома "Сквозь пелену пяти веков" заключается в том, что впервые в практике отечественного книгоиздания вся работа над книгой подчинена авторской воле одного человека. Фрески Дионисия прочитаны: то, что мы видим, — работа фотохудожника и, если хотите, режиссёра. Это касается не только отдельных листов, но и всей внутренней драматургии книги: читателю-зрителю предлагается определенный способ пространственного поведения в храме Рождества Богородицы.

Альбом "развивается" не по привычному стандарту академического издания. Если попытаться определить его жанр, то это — скорее поэма. Последовательность и развитие всего материала создают свой образ — образ "духовного путешествия", паломничества, совершаемого именно сейчас, через пять столетий после создания ферапонтовских фресок. Классически переданные композиции росписей органично соотносятся здесь с интерьерным пространством, жанровыми сюжетами, пейзажами, портретами наших современников.

Такая работа подчиняется основным закономерностям художественного произведения. Прежде всего, она предусматривает известный (хотя очень трудно определимый) уровень самостоятельности автора по отношению к воспроизводимым сюжетам внутри православного храма. Видимо, здесь можно говорить о некоторой свободе художника в рамках предначертанного канона, что удаётся далеко не каждому. С академической пунктуальностью автор указывает даже тип освещения, избранный им для своего художественного истолкования. Это бросается в глаза, поскольку результат работы разительно отличается по строю композиций, цвету и свету от привычного "зарепродуцированного" Дионисия.

Построение единого изобразительного повествования, совершенное и с технической, и с художественной стороны исполнение фоторабот явились крупной творческой удачей. Можно сказать, что в данном случае фотохудожник оказался способен работать на столь же высоком художественном уровне, на котором работал мудрый Дионисий. Чтобы эта работа состоялась до конца, нужен столь же мудрый и внимательный зритель.

Приятно поздравить весь коллектив с прекрасно выполненной работой. Однако появление такого альбома заставляет задуматься не только об уровне современной отечественной фотографии и книгоиздания, но и о целом ряде проблем искусствоведческого и культурологического характера. Ключевой в этом смысле представляется проблема бытования искусства в современном культурном сознании.

Общение с книгой, передающей произведения изобразительного искусства, неизменно выстраивает цепочку трёх действующих лиц: художника, человека-интерпретатора, который воспроизводит эти произведения, и зрителя, способного сравнить реально существующие произведения с их книжным истолкованием. Каждый из этих трёх лиц обладает своим художественным качеством; применительно к искусству религиозному — и своим религиозным мироощущением.

Ценность созданного альбома в том, что здесь автор взял на себя смелость сделать художественный перевод фресковой живописи и архитектуры на язык искусства фотографии, искусствоведчески интерпретировать огромный фресковый ансамбль, включив его в своё произведение, раскрывающее своеобразие русской культуры, и справился с этой задачей. В силу сложности общения с реальным памятником большинство зрителей и читателей увидят Дионисия по-новому. Работа фотохудожника позволяет приблизиться к тому художественному качеству, которое в данном приближении представляется максимальным. На языке светского искусства, каковым является искусство светописи, строящееся по законам линейной перспективы, Ю.Холдин сумел создать композиции, в которые включил фрески иконописца, чьё творчество подчинено принципам "обратной перспективы". При этом им не нарушены каноничность богословских образов и гармония световоздушной среды архитектурного пространства. Зритель как бы погружается в реальную атмосферу ферапонтовского храма, пронизанного светом цветного трехмерного пространства, каким-то чудом оказавшегося точно переданным на плоском бумажном листе. Этот подход меняет привычные представления в осмыслении материала.

Фотохудожник решительно порывает с традицией "фотофиксаций", заостряющих внимание только на фрагментах и деталях. Фресковой живописи при таком подходе неизбежно отводилась роль вспомогательного декоративного элемента. Но профессионалам известно, что снимать внутри храма, часто на криволинейных поверхностях, при переменчивом дневном освещении, с "правильной" передачей цвета практически невозможно: сделать это не позволяют сложный спектральный состав света и физические законы его распространения. При ночной съемке, очень популярной в последнее время у фотографов, нельзя получить какой-либо результат, если не прибегать к жёсткому электрическому освещению, вызывающему аспидно-чёрные тени и "провалы" в пространстве, к "нарезанию" живой фресковой ткани отдельными фрагментарными "ломтями". Автор альбома удачно решил эти проблемы. Художнику удалось прочитать фрески Дионисия как самостоятельное, уникальное произведение, рассказывающее, в том числе, и о Дионисии-иконописце, Дионисии-христианине. Вместе с тем это прочтение носит, безусловно, художественный характер: можно сказать, что художник Холдин видит художника Дионисия не только как художника-монументалиста, но и как выдающегося богослова. Построение изобразительного ряда, сочетание интерьерных и натурных пейзажей, портретов, жанровых сцен — всё это непосредственно соотносится с той глубокой духовностью, которая равно далека и от поверхностного, часто внешнего "умиления" множества нынешних новообращённых православных россиян, и от ожесточённого величия сторонников "имперской" Церкви. Это впечатление от альбома кажется неожиданным, но, в самом деле, насколько далека эта "молитва кистью" от часто неустоявшейся, вздорной, суетной нашей жизни! И — как очевидно это "умозрение в красках"!

Понять Дионисия как религиозного мыслителя помогают очерк Екатерины Даниловой "Слово плоть бысть" и комментарии к композициям, которые органично вплетены в структуру альбома. Они не повторяют сказанного изображением, а помогают постичь некоторые богословские аспекты, напоминая о важнейших и по сей день внутрицерковных процессах второй половины XV в., времени, в котором жил и творил гениальный мастер. Но особенности молитвы Дионисия прежде всего очевидны, видимы глазом. И тот уровень, то качество религиозного сознания, которое сохранено Господом в Ферапонтовом монастыре, постигается нами как образ, — образ некоего прочного внутреннего состояния, достижимого великим напряжением духа.

Альбом помогает почувствовать эту неразрывность живописи и молитвы, "мирского" и "духовного", книга внутренне непротиворечива. Фотографические картины, в том числе с фресками Дионисия, и текст сохранили в альбоме цельность единого большого труда, внутреннее семантическое ядро, без которого немыслимо настоящее произведение искусства. Хорошо знакомый историкам искусства Дионисий предстаёт в произведении как неожиданно новый художник — это одновременно и безусловное достижение, и своеобразный упрёк академическому, университетскому, музейному искусствознанию.

"Сквозь пелену пяти веков" — альбом, который заставляет задуматься о состоянии современной искусствоведческой науки. События последних пятнадцати лет избавили отечественное искусствознание от пут "идеологической дисциплины". Искусствоведы не обязаны более разделять в творчестве художников прошлого "художественное" и "религиозное", выискивать признаки тайного атеизма в произведениях иконописцев, оправдывать, похваливать. Однако искусствознание до сих пор сохраняет игру в принципы рационалистически понимаемой университетской "почти точной" науки, склонной прежде всего к анализу — разложению на составляющие того, что разделить просто невозможно. Большинство искусствоведов до сих пор воспринимают изолированно архитектуру, живопись, монументальную живопись и т. д. Существование такого рода "дискретного восприятия" — традиция позитивистского XIX столетия, времени возникновения искусствознания как университетской дисциплины. Само существование такого "консервативного" искусствознания возможно прежде всего в силу отсутствия того единого, не подлежащего никакому разделению мироощущения, которое, безусловно, присуще творчеству Дионисия. Трактовки отдельных представителей искусствоведческой науки обнаруживают рознь в стане учёных, противоречия религиозного, конфессионального, даже атеистического характера.

О противоречиях чисто профессионального свойства уже упоминалось выше: историки архитектуры по-прежнему плохо понимают историков живописи, а все вместе, судя по публикациям последнего десятилетия, плохо понимают язык и особенности художественной фотографии, хотя именно благодаря природе и языку искусства светописи и совершился этот грандиозный перевод. Этот альбом заставляет задуматься и о критериях профессионализма, являет собой своеобразный вызов профессионалам-искусствоведам, побуждая их осмысливать творчество Дионисия (и не только Дионисия) как нечто более цельное и иное, чем предполагалось прежде. Вызов тем более актуален, что сама по себе работа фотохудожника — произведение, безусловно, не лишённое собственных авторских пристрастий, небесспорных прочтений, — той авторской воли, которая и отличает произведение искусства от слепой "репродукции". Юрий Холдин предлагает нам свой критерий профессионализма: великолепные фотоработы и книгу. Богословская концепция, соответствующая этому произведению, содержится в самом альбоме. Искусствоведческой концепции, соответствующей этому труду, пока нет. Не выполнена та работа, которую не сделает никто, кроме профессионального искусствоведа. Тем не менее, именно Дионисий, как нам представляется, предлагает выход из "идеологического" эклектизма, которым отмечено последнее десятилетие ХХ в. в России.

Книга порывает с традицией советского "купеческого альбома" по древнерусскому искусству — слащавого и дорогого издания, рационалистически и искусственно "сортирующего" произведения церковного искусства по "школам" или отдельным музейным собраниям. Этот книжный жанр уже пытался умереть в худые времена начала 1990-х гг., однако конъюнктурный спрос вновь возродил его, прежде всего за счёт переизданий и перепечаток старых "репродукций" и текстов. Альбом "Сквозь пелену пяти веков" открывает для отечественного книгоиздания выход на новый, более высокий уровень осмысления и разработки подобного материала. Несомненно, талант фотохудожника здесь помножен на знания, высокий уровень художественной школы и реализации проекта, результатом чего явился новый эталонный стандарт работы художника, продюсера и издателя. Эталонным представляется и издательско-полиграфическое исполнение книги. Хотелось, чтобы изданий подобного уровня было больше в нашей жизни, но и, в то же время, чтобы они были более доступны широкому кругу зрителей и читателей.

Домашняя страница
священника Владимира Кобец