НОВОМУЧЕНИКИ И ИСПОВЕДНИКИ БЕЛОЕЗЕРСКИЕ

олела я тяжело. По больницам туда-сюда — не помогает. Пошла в монастырь. Преподобный Кирилл не поможет ли? Как вышла на пенсию, так каждый день в монастырь ходила, бежать-то некуда, торопиться не надо. Стала и в церковь Покровскую ходить, а раньше не ходила — ничего не понимала. А потом уж мне надо на каждую службу, никак не хочу пропустить. И вот как заболела тяжко, пойду, думаю, в монастырь, к преподобному. Ни с кем не буду разговаривать, а пройду по монастырю с молитовкой.

Только захожу в первые ворота, над головой образ "Знамение", перекрестилась, вдруг как колпак тяжёлый надели на голову — железный, холодный, и с меня сверху вниз как посыпалось что-то. Поползло-поползло, как петельку муравей вьёт. А болела у меня тогда сильно голова. С этим и пришла. Думала, в Кувшиново (место под Вологдой, где находится психиатрическая лечебница) угадаю с головой-то своей. И вот как это случилось-то у ворот, так будто всё новое стало, ничего не болит. Как только родилась. Как это произошло в какие-то две минуты? Но я тогда не сразу это и поняла, только будто всё ссыпалось с меня и легко стало.

Гляжу, идет старичок, пожилой. А кто — не разглядеть, вижу худо. Думала сначала, что Саша Грошев (1). Дорога только в середине разгребена, по бокам-то не разгребали тогда снег. Идёт старичок, походка как у монаха. Он встал так, глядит на меня из-под руки, дорогу уступает, сам на серёдку отодвинулся. Я как иду, поравнялись: нет, не Грошев. Идём молча. Он на меня поглядывает, я на него поглядываю, ничего не толкуем. Он не прибавляет, тихо даже идет, всё равно что дожидается меня.

Я говорю: "Раньше, говорят, скамеечки тут были по аллейке зелёные?" Он говорит: "Да". Я говорю: "В праздники, говорят, и гуляние было?" — "Да", — говорит. Вот дошли до канавки. Это речка была. "Раньше, — говорю, тут и лодки ходили?" — "Ходили и лодки. Я, — говорит, — тут жил". Я-то не спросила: где теперь-то живёшь? Вот он отвернул в левые ворота, туда, на Ивановскую горку, не входя во Святые врата. А я-то в Святые врата пошла. Долго по монастырю ходила. И не видела старичка.

Пришла в Покров да рассказываю Марии Николаевне. А она мне:

— Не надо было отходить-то от него. Ты, кажется, самого преподобного видела и исцеление от него получила. Долго ли ты его видела? Не надо было отходить. Он и пошёл на эту горку, где его землянка и часовенка.

Теперь я как иду мимо образа "Знамение" на Казанских воротах, всегда уже это всё на память и придёт. Более не видала. Только звон слышала (2).

Уже открыли в монастыре церковь преподобного Сергия Радонежского. На какую-то службу нам сказали, что приедет владыка из Вологды. А тут гость ко мне приехал. Я печку быстро истопила, обед сварила, на стол выставила и пошла. Иду — тороплюсь, время около десяти. В это время как раз встреча владыки в церкви. Как зашла в монастырь — звон! Такой красивый, ну не хуже загорского. До чего громко звонят, хорошо-то. Видно, владыку-то и встречают. Как будто где-то у церкви Сергия Радонежского звон. Погляди-ка, думаю, и звон сделали к встрече владыки. Подошла: нет, никакого коврика нет, обедня идет. Владыка-то в тот раз и не приехал. А звон слышен был.

Исцелил меня однажды и преподобный Мартиниан. Заболел на ноге палец — обутки не надеть. Я к божнице, ничего не помогает. Поехала в Череповец. Лечат. Нет, болит у меня нога. Назначили парафин, мне ещё хуже от горячего, я ногу-то отодвигаю, а врач говорит: "Не поправитесь — мы ещё дальше направим по врачам".

Нет уж, думаю, совсем погубите. Слышала я, что преподобный Мартиниан лечит, а сама не бывала в Ферапонтовом монастыре, не видела его гроба. Помолилась я преподобному, со слезами попросила. У меня тише-тише, всё и зажило. Не надо и врачей. Я пообещалась сходить пешком из Кириллова: на машину не сяду, пойду пешком. Пообещалась, а не сходила, забыла. Уж много годов прошло.

Стал мне сниться этот монастырь. Всё точно наснилось. И не видала никогда, а снится, как мост пройдёшь, ручеек шумит, на бугорке маленькие цветочки. Подхожу ко Святым вратам, потом ко дверям, где Мартиниана церковь. Церковь розовая внутри, оттуда голос: "Зайди туда, тут хорошо". А я не зашла.

Рассказываю сон хозяйке, она говорит: "У тебя обещания нету?"

— Ой, тётя Настя, я ведь забыла.

— Что ты! Не дело. Обещание дала, надо идти.

Я и направилась. Тогда по старой дороге ходили. Машина идёт, я ближе к канаве, чтобы меня на машину не созвали. Так и дошла пешком. Как стала подходить, так всё и есть: и мостик, и речка, и пригорок с цветочками, и Святые врата о двух головах, и прямо от ворот дорожка к преподобному. Подошла я к крылечку, а не попросилась в храм. Так и пошла.

А потом с народом-то была. Выпросилась. Приехали на выходной. Тут-то мы заходили в храм, попросились. Музейские работники поехали на собрание и нас забрали. Второй раз палец заболел, опять я просила преподобного. Исцелил. Вот какой целитель Мартиниан ваш.

Фёдора Степановича (3) видала много раз, хлеб им носила, но боялась как-то. Так ни разику не беседовала. Всё домой торопилась, а он приглашал, он гостил одно время у Покрова что-то долго.

А потом, уже после, через много лет, наснилось. Прихожу в Покров, у косяка, где Казанская икона, какая-то новая икона висит. Так и сияет, глаз не оторвать. А кто на ней, не пойму, вижу-то худо. Как шевелится что-то в ней. Откуда и голос: "Лукинский чудотворец". Я опять не понимаю. Какой такой Лукинский чудотворец? А это — Фёдор Степанович, из деревни Лукинское. Много чудес он совершил, многим помогал. И нам помогал советом мудрым.

(1) Александр Грошев жил в одной из бывших монастырских келлий, несколько семей и ныне ещё живут в монастыре.

(2) В Кирилло-Белозерским монастыре ещё не восстановлены звоны.

(3) Старец-мирянин Фёдор Степанович Соколов (1879 — 1973) из деревни Лукинское, в 10 километрах от Никольского Торжка, был благословлён своим духовником старчествовать, исцелять и проповедовать слово Божие в тяжкие времена безбожия и гонений. Его жизнеописание и запись чудотворений составлены профессором Г.М. Прохоровым (см.: Русский паломник, 1991. №4. С. 52—680).