ИЛЬЯ СМИРНОВ
МУЗЕЙНЫЙ ВЕК
 дея создания музея Кирилло - Белозерского монастыря возникла еще в начале XX века у иеромонаха Антония. С 1903 года он собирал старинные вещи, и эта коллекция насчитывала около трехсот предметов.
Монастырское руководство затею с музеем не одобрило. Однако, узнав, что собирательством Антония заинтересовались столичные любители старины, среди которых, к примеру, была и княгиня М. К. Тенишева, попыталось оставить коллекцию у себя. Антоний воспротивился, за что и был отправлен в отдаленную Филиппо-Ирапскую пустынь. Некоторые старинные предметы строптивый иеромонах увез с собой, а другую часть собрания оставил на хранение у кого-то из жителей Кириллова. Ничего больше об этом узнать так и не удалось...
Тем временем интерес к истории Кирилло-Белозерского монастыря, вызванный отчасти публикациями монастырских архивов, а также исследованиями ученых, привлек внимание к его архитектурным и живописным памятникам. Немало способствовали этому и выступления ученых-архивистов, сопровождавших в 1917 году часть документов Государственного архива, вывезенного из Петербурга в Кириллов. Свое «кирилловское сидение» ученые использовали для изучения многочисленных памятников монастыря.
Летопись Кирилло-Белозерского музея начинается с того момента, когда 25 июля 1919 года на заседании Кирилловского исполкома был выслушан доклад члена Археологического института Левашова об организации в Кириллове музея. Чуть позже уездный отдел народного образования, а точнее созданный им подотдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины, решил приступить к организации музея в Архиерейских палатах Кирилло-Белозерского монастыря. Но провести это решение в жизнь не удалось. Архиерейские палаты были отданы под детский дом. Тем не менее уже в конце 1919 года Петроградский отдел охраны памятников старины выдал охранное свидетельство Кирилло-Белозерскому монастырю как «имеющему в целом выдающееся художественное и историческое значение». Началась собирательская работа в уезде: сотрудники подотдела искусств приобретали у местного населения сарафаны, кокошники, древние иконы, кресты, складни, монеты, оружие. Одновременно с реставрационными работами выявлялись в монастыре произведения искусства — живопись, шитье, рукописные книги. Их описывали, по мере надобности укрепляли, иногда изымая из монастырской ризницы для реставрации.
19 декабря 1924 года можно по праву считать датой рождения Кириллов Белозерского музея-монастыря. В этот день была закончена опись его имущества, имеющего музейное значение. В его почти семидесятилетней истории четко прослеживаются три этапа. Первый (с 1924 по 1931 год) — создание музея и развитие его как историко-художественного. Второй (с 1931 по 1956 год) — историко-краеведческий период, третий (с 1956 года) — постепенное возвращение к первоначальному статусу, становление и развитие музея-заповедника.
С 1926 года, обретя самостоятельность с момента передачи в ведении Главнауки Наркомпроса, музей стал собственников всех сооружений монастыря. Первый директор музея А. А. Холмовский занимался постановкой коллекций на учет, выявлением ценных памятников из имущества церквей, монастырей, усадеб Кирилловского уезда.
В 1929 году заведующей музеем была назначена Е. В. Дьяконова. Именно при ней, искусствоведу по образованию, были заложены основы экспозиционной, научной, фондовой работы. 14 июля 1929 года в церкви Введения и трапезной была открыта первая музейная экспозиция. Она состояла из следующих отделов: 1) колонизация края и роль в ней монастыря, 2) монастырь как социально-экономический фактор, 3) монастырь-крепость, 4) монастырь-тюрьма, 5) отдел строительно-технический, 6) искусство монастыря (живопись, шитье, ткани, утварь), 7) роль монастыря в переписке книг. Основная экспозиция работала круглый год, а в летнее время для осмотра были доступны все сооружения Кирилло-Белозерского монастыря. В дальнейшем музей предполагал организовать выставки шитья, тканей, составить краткий путеводитель по музею, провести полную инвентаризацию фондов, разобрать архив, обследовать памятники истории и архитектуры по Кирилловскому уезду, оборудовать для туристов общежитие. Значительную часть этих планов успели осуществить. Все экспонаты, не вошедшие в экспозицию, собрали в специально оборудованные фонды, завели инвентарные книги, каталоги.
Вся эта целенаправленная работа была прервана в начале 30-х годов, когда началась коренная реорганизация музейной работы. Состоявшийся в декабре 1930 года 1-й Музейный съезд определил судьбу многих российских музеев, основной задачей которых теперь являлась «пропаганда планов и достижений социалистического строительства». В 1930 году резко сократилось финансирование музея, что привело к сокращению немногочисленного штата и свертыванию научных и экспозиционных планов. Был закрыт и опечатан архив музея вместе с монастырской библиотекой. Основную экспозицию перестроили с учетом «усиления антирелигиозных моментов».
С началом 30-х годов связана и трагическая страница в истории музея — утрата знаменитых кирилловских колоколов. Все началось с появления в музее представителей мощной и влиятельной в то время организации — Рудметаллторга — с целью выявления «предметов немузейного характера». Сотрудники музея пытались спасти колокола Кирилло-Белозерского и Горицкого монастырей. Составляли подробные описи колоколов, ставили их на государственный учет как экспонаты, имеющие большое историческое и художественное значение. В конце концов, в Комиссии по архитектуре и реставрации Ленинграда (Кириллов в те годы входил в состав Ленинградской области), куда поступили описи, посчитали, что следует сохранить только самый большой колокол 1755 года и два иностранных колокола XVII века. Работы белозерских, вологодских, ярославских литейщиков по мнению комиссии не представляли историко-художественной ценности.
Так, одним росчерком пера была решена судьба искусно подобранных звонов. Через год таким же образом решили судьбу и колокола 1755 года. Всего, судя по акту сохранившемуся в архиве музея, Рудметаллторг получил 31 298 кг колокольной бронзы и 2 855 кг железа (колокольные языки) в Кириллове, и 4 998 кг бронзы и 550 кг железа в Горицах.
Наступление на музей продолжалось. Е. В. Дьяконова, хорошо понимая значимость архитектурных памятников, пыталась протестовать. С лета 1931 года территория музея по распоряжению Кирилловского райисполкома стала использоваться как сенозаготовительный пункт. Сено складировали в башнях и у стен XVI века. Позднее в монастыре разместили приемный пункт скотозаготовок, причем «подклеты зданий музея-монастыря были заполнены скотом». Но на этом музейные беды не кончились. Летом 1932 года в музее побывала комиссия с целью подбора помещений для устройства 100 «дефективных детей и подростков». Фактически речь шла о создании колонии, что несомненно привело бы к поджогам, кражам, разрушению памятников. Кирилловские городские власти тоже хотели за счет музея решить часть своих проблем. В Введенской церкви и трапезной палате предполагалось устроить клуб с пристройкой кинобудки, а церковь Евфимия использовать под детскую площадку. Только вмешательство архитектурного отделения Главнауки Наркомпроса позволило добиться отмены этих решений.
Но, несмотря на тяготы, в музее не прекращалась работа. В 1934 году вновь открылась постоянная выставка в Введенском соборе. Подлинных вещей было немного, в основном преобладал графический и иллюстративный материал. Следуя жестким идеологическим установкам того времени, музей создавал традиционный набор экспозиций.
Незадолго до войны в музее был создан отдел архитектурно-живописных памятников, появилась первая публикация музея. Его сотрудники принимали активное участие в археологических раскопках. Эти работы так же, как и реставрация, были прерваны войной.
Осенью 1941 года музей начал готовиться к частичной эвакуации: шла упаковка икон для отправки в тыл, оружие, колокола закапывали здесь же, на территории монастыря. Музей принял и сохранил часть экспонатов, вывезенных из Новгорода. Постоянную экспозицию пришлось свернуть, так как в трапезной церкви Введения разместились мастерские по ремонту самолетных двигателей.
В 1945 году закрыли антирелигиозный отдел и на его месте восстановили часть основной экспозиции под названием «История края и Кирилло-Белозерского монастыря на фоне общей истории СССР». Первые послевоенные годы были наиболее трудными в истории музея: ничтожный бюджет, минимум сотрудников. Выдюжили в таких условиях только бесконечно преданные делу люди.
В 1948 году началась работа по восстановлению отделов истории и природы, возобновилась архитектурная реставрация, причем с 1953 года эти работы приобрели качественно новый характер, что было связано с приходом в реставрацию архитектора С. С. Подъяпольского. Началось скрупулезное изучение памятников Кириллова: натурные исследования сочетались с архивными изысканиями. Впервые была поставлена цель: разработать генеральный план реставрации Кирилло-Белозерского монастыря. В декабре 1955 года он был объявлен историко-художественным музеем, что соответствовало характеру коллекций и монастырских ансамблей.
Изменение профиля музея не сразу привело к существенным переменам. Специфика художественных коллекций не нашла отражения в экспозиции нового отдела искусства. Преобладал показ современной живописи и графики. В то же время в музее были созданы новые отделы, увеличился штат сотрудников, среди них появились дипломированные искусствоведы. Серьезная экспедиционная работа дала свои плоды — была собрана хорошая коллекция народного искусства Белозерья.
В 60-е годы начинается планомерная работа по раскрытию памятников иконописи, что привело к созданию в 1968 году первой музейной экспозиции древнерусского искусства. Начался новый этап, связанный с преобразованием музея в историко-архитектурный и художественный музей-заповедник. Помимо памятников Кирилло-Белозерского монастыря за музеем закреплялись архитектурные ансамбли Ферапонтова и Горицкого монастырей, а позднее — деревянная церковь Илии Пророка около Ферапонтова. Свой филиал был открыт в соседнем Белозерске.
|
