МАРИНА СЕРЕБРЯКОВА
ГИМН БОГОРОДИЦЕ
 лавное сооружение Ферапонтова монастыря, собор Рождества Богородицы, построен в 1490 году. Это второе по времени возникновения каменное сооружение Белозерья. Изначально собор не имел паперти. К его входам, вероятно, вели деревянные лестницы.
Бесценная принадлежность собора Рождества Богородицы — его стенопись. «В лето 7010-е (1502) месяца августа в -6 на Преображение Господа нашего Иисуса Христа начата бысть подписывати церковь, а кончана на 2 лето месяца сентявреа в 8 на Рождество пресвятыа владычица нашыа Богородица Мариа,— гласит надпись при северной двери собора Рождества Богородицы,— при благоверном великом князе Иване Василиевиче всеа Руси и при великом князе Василие Ивановиче всеа Руси и при архиепископе Тихоне. А писци Деонисие иконник с своими чады. О, Владыко Христе, всех царь, избави их, Господи, мук вечных».
Кто же он, иконник Дионисий?
Несмотря на то, что Дионисий почитался современниками как «началохудожник», «пресловущий паче всех», сведений о нем в летописях почти нет. Есть только записи о работе Дионисия в московском Успенском соборе в 1481 году, о написании им позже «в той же образ» для Воскресенского собора Московского Кремля обгоревшей во время пожара иконы Богоматери Одигитрии. Известно также, что для Успенского же собора Дионисий написал две житийные иконы митрополитов Петра и Алексея. Расписывал мастер храмы в Чигасовом монастыре в Москве, Пафнутьево-Боровском и Иосифо-Волоколамском монастырях, основанных русскими святыми, современниками и почитателями Дионисия, украшал их иконами. Одна только опись ризницы Иосифо-Волоколамского монастыря 1547 года называет около 90 икон, написанных для него Дионисием.
К сожалению, за прошедшее столетие наши знания о Дионисии мало пополнились. В 1983 году были опубликованы акты Симонова монастыря, в которых упоминаются «дети боярские Федосей иконник да Ондрей Денисьевы дети Яковлевы». Таким образом, к двум известным по документам сыновьям Дионисия — Феодосию и Владимиру — прибавился третий. Отсюда же следует, что Дионисий и его сыновья носили звание детей боярских, то есть находились на какой-либо государственной службе. О земельных владениях рода Яковлевых данных пока нет, за исключением записи во вкладной книге Иосифо-Волоколамского монастыря: «Поминати Феодосия иконника Деонисева сына доколе монастырь Пречистыя стоит. Ис повседневнаго поминания не выгладити — а за то Федосий подписывал церковь, да дал на то землицу». В той вкладной книге записаны вклады на поминание владыки Вассиана Топоркова, племянника Иосифа Волоцкого — тремя иконами Дионисия, владыки Саввы Крутицкого — «образом Пречистыя Одигитриа с крылци Деонисиева писма», архимандрита Симоновского Алексея — «образом Пречистая Богородицы, писмо Денисьево», старца Иосифо-Волоколамского монастыря Варлаама Воротынца — «образом Пречистыя Богородицы Деонисьева писма». Но икон этих уже нет. Главное сохранившееся произведение мастера — стенопись собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря, которая, видимо, была вкладом Дионисия и трех его сыновей — Феодосия, Владимира, Андрея — на поминание их, «доколе монастырь стоит».
Росписи собора выполнены в общепринятой на Руси смешанной технике. Сначала по сырому грунту быстро наносился рисунок, затем делались подкладки под основные тона. По высыхании живопись завершали темперными красками, основу которых составляли мелко растертые минералы разных оттенков, разведенные на яичном желтке. Колористическое богатство живописи ферапонтовского собора — неподражаемая особенность искусства Дионисия, как и легкий, одухотворенный рисунок, умение ритмически строить композицию росписи, связывая многочисленные сюжеты между собой и с архитектурой храма. Живопись Дионисия над главным, западным порталом раньше можно было видеть с далекого расстояния, так как крытой паперти до XVI века не существовало. Рассматривать наружную фреску в ту пору приходилось снизу, постепенно поднимаясь по высокой лестнице, ведущей в собор. Средневековый человек видел по сторонам врат архангелов Михаила и Гавриила, ему открывалось сияющее лазурью видение небесного мира. Дионисий выделил его, этот мир, из плоскости белой стены прямоугольной рамой-опушью.
Портальная роспись состоит из двух частей — «Деисуса» и сцен «Рождества Богородицы». В возглавии художник поместил медальон с образом Спасителя в охристых, излучающих солнечный свет одеждах — как поется в христианских песнопениях «Солнце Правды, Христос Бог наш». Непосредственно над дверью изображена Богоматерь с младенцем в окружении подносящих им свои гимны Иоанна Дамаскина и Козьмы Маюмского. Вся наружная фреска — пролог к теме последовательных стадий Боговоплощения, основной в стенописи собора.
Выбор сюжетов внутренней росписи традиционен и связан с представлением о храме как о земном небе. В скуфье барабана — Господь Вседержитель, под ним, в простенках окон, шесть архангелов, затем праотцы и медальонах. Ниже, в парусах, четыре евангелиста, еще ниже — «Богоматерь Знамение», а также «Реки благочестия» — композиции, раскрывающие учение отцов церкви Иоанна Златоуста, Василия Великого, Григория Богослова. На сводах собора — сюжеты на евангельские тексты. На западной стене, как водится, изображен «Страшный суд», на опорных столпах — воины-мученики. Южную, западную и северную стены художник занял композициями на тему «Семь Вселенских соборов», на которых в IV—VIII веках были закреплены основные положения христианской догматики. В алтаре, в конхах апсид изображены Богоматерь с младенцем на троне, Николай чудотворец и Иоанн Предтеча Ангел пустыни.
Раскрывает тему посвящения собора Рождеству Богородицы живописное переложение песнопения, исполняемого раз в году на пятой неделе Великого Поста — Акафиста Богородице. Этот гимн был написан в VI веке византийским церковным поэтом Романом Сладкопевцем. В двадцати пяти строфах Акафиста он прославляет Богоматерь, Христа и чудо Боговоплощения, причем каждая вторая строфа содержит поэтическое уподобление, представляющее Богородицу то как «свечу, сущим во тьме явлыпуюся», то как «звезду, являющую Солнце», то как «высоту, неудобовосходимую человеческими помыслы»...
Все эти поэтические сравнения Дионисий сумел передать в живописных образах, создав самое совершенное художественное воплощение прославленного гимна.
Прочесть Акафист на стенах непросто. Он располагается несколькими циклами в разных частях храма. Первый цикл, или, как говорят специалисты, «круг», помещен на внутренних гранях сначала восточных, затем западных столпов. Начальные четыре композиции художник посвящает Благовещению, последовательно рассказывая о появлении перед Богородицей архангела Гавриила, передавая ее смущение и непонимание и наконец полное приятие благой вести. Сцены из жизни Богородицы расположены на западных столпах. Это встреча двух будущих матерей — Марии и Елизаветы, удивление Иосифа, радость Богородицы и ангелов и пастырей при появлении младенца, шествие волхвов за «боготечной звездой».
Композиции второго круга размещаются в юго-западном углу собора, освещаемом солнцем большую половину дня. Здесь изображено поклонение воплощенному в образе человека божеству: как волхвы преподносят ему свои дары, а затем тайно от царя Ирода возвращаются на Восток; как с появлением младенца в Египте устанавливается Истина, а идолы падают с пьедесталов. Сюжетам Акафиста находим продолжение в северо-западном углу. Тут их четыре, и за последним в росписях собора эпизодом из земной жизни Христа — «Сретением» — начинается очень сложная для художественного переложения тема Боговоплощения. Пользуясь символическим языком иконописи, Дионисий, в соответствии с гимном Богородице, прославляет чудо явления, на земле смиренного Человека и одновременно бесконечно великого Бога.
Четвертый, последний, круг Акафиста опоясывает стены храма, переходя на столбы. Сюжеты как бы предлагают нам вместе с ангелами удивляться великому «вочеловечения делу», сравнивать, подобно создателю гимна, Богородицу со стеной для всех к ней прибегающих или с одушевленным храмом, в котором вселился содержащий все сущее Господь. Тему Акафиста подхватывают и торжественно завершают композиции под сводами на южной и северной стенах на тексты рождественских песнопений «Что Ти принесем, Христе» и «О Тебе радуется». В унисон им звучит песнопение «Дева днесь Пресущественного рождает»,— его текст помещен на свитке, который держит в руке автор, Роман Сладкопевец. Знаменитый гимнограф изображен стоящим на кафедре в композиции «Покров», что под восточным сводом.
Слитые воедино в церковном действе живопись, музыка, слово наполняли всякого, входившего в главный храм Ферапонтова монастыря, радостным, ликующим настроением, возносившим его душу к свету вечной Истины.
Вторая по времени каменная постройка Ферапонтова монастыря стоит к северо-западу от собора Рождества Богородицы. Теплая церковь Благовещения имеет трапезную палату, к северной стене которой примыкала столовая палата, а к южной — паперть с крыльцом. Каменная трапезная появилась в 1531 году на месте деревянной, обязательной для общежительного монастыря, где на совместную трапезу должны собираться все монахи. Строительство церкви с трапезной, вероятно, связано со знаменитой поездкой Василия Ш и его второй жены Елены Глинской в декабре 1528 года по заволжским монастырям, когда «на Вологде, в Кириллове, Ферапонтове» государева чета молилась о даровании наследника. Долгожданный сын, будущий царь Иван IV, родился 24 августа 1530 года и впоследствии дважды побывал в Ферапонтове в 1547 и 1551 годах, во время своих посещений любимого им Кириллова монастыря. Особое внимание Ивана Грозного к Ферапонтову монастырю было связано, видимо, с памятью о юродивом Галактионе, жившем здесь во второй воловине XV века и будто бы предсказавшем не только рождение сына у Василия III, но и покорение им Казанского царства. Не случайно Степенная книга, писавшаяся по заказу царя, начиналась с эпизода из Жития преподобного Мартиниана, почитавшегося в монастыре вторым его основателем, а именно — с рассказа о предсказании Галактиона. Иван IV был самым щедрым жертвователем в Ферапонтов монастырь. Судя по Описи царских и других вкладов, им было внесено более трех тысяч рублей денег, а также много разнообразной утвари, посуды, одежды.
В 1510—1540-е годы в Кириллове, Ферапонтове, Спасо-Прилуцком и Спасо-Каменном монастырях трудилась, судя по всему, одна артель талантливых ростовских мастеров. Во главе ее стоял поначалу Пахомий Горяинов, а затем «трапезный мастер» Григорий Борисов. Во всех случаях они придерживались одного, как бы «образцового» проекта, включающего объем храма и примыкающей к нему с запада трапезной, но ни разу не повторялись в пропорциях и деталях.
В ярусе звонов церкви Благовещения сохранились два небольших помещения. С северной стороны — тайник, освещаемый через щелевидное, почти незаметное снаружи окно, а с южной — книгохранительная палатка, где на деревянных полках стояли рукописные книги — целая библиотека, насчитывающая более 300 томов. Из этих книг до XX века дошло лишь около тридцати, относящихся к XV—XVI векам. Палатку освещают два маленьких окошка, украшенных наличниками, повторяющими очертания кокошников. Такое же окошко освещает с восточной стороны потайную двухмаршевую лестницу в толще стены.
Сооружений, близких по конструкции к Церкви Благовещения, до настоящего времени не сохранилось. Она представляет квадратное в плане бесстолпное помещение, завершенное куполом, опирающимся в углах на подпружные арки. Под церковью расположено перекрытое крестовым сводом подцерковье, когда-то служившее теплым погребом.
Трапезная Благовещенской церкви представляет собой большой одностолпный зал, перекрытый четырьмя крестовыми сводами. На стенах когда-то висели многочисленные иконы, лампады, стояли перед ними подсвечники. У столпа, с западной стороны, находилось игуменское место. Вдоль стен стояли скамьи. Две из них, с решетчатыми перекидными спинками, относящиеся к XVII веку, сохранились.
В подклете трапезной когда-то выпекался хлеб для монастырской трапезы. Это обширное, квадратное в плане сводчатое помещение со столпом посередине, разгорожено в более позднее время кирпичными стенками с печурами, служившими встроенными шкафами. В своде на западной стороне столпа и над серединой северной стены видны внутристенные трубы для теплого воздуха, который поднимался вверх и обогревал трапезную палату.
Между 1680 и 1692 годами над каменными переходами, соединявшими паперти собора и трапезной палаты, построена новая каменная трехъярусная колокольня. На ней были «поставлены часы боевые, переделаны старые деревянные часовни». Нижний этаж колокольни со всех сторон прорезан арками: боковые — западная и восточная — ведут к внутренним лестницам на паперти трапезной и собора, северная и южная служат воротами на задний монастырский двор. К южной арке, вероятно, в конце XVIII века пристроено крыльцо с колонками.
Второй этаж служит для устройства лестничного перехода на звонницу. Верхний ярус имеет две арки на южной стороне для устройства колоколов. Еще выше, в шатре с оконцами-слухами, сохранился механизм боевых часов XVII века, над восстановлением которых несколько лет работает инженер-механик из Гатчины Ю. П. Платонов. Им восполнены недостающие детали, отлиты отсутствовавшие колокола, подобрана мелодия для звона — мотив древнего Акафиста Богородице.
Шатровая церковь Мартиниана примыкает к собору Рождества Богородицы с южной стороны. Резная надпись на сохранившейся храмоздательной доске сообщает о построении ее в 1640— 1641 годах над гробницей игумена Мартиниана, умершего в 1483 году. Зодчий сознательно искал способы усиления впечатления, концентрируя внимание входящего на святыне — захоронении преподобного Мартиниана. Окно в южной стене размещено им таким образом, что свет из него около полудня падает прямо на раку чудотворца и, отражаясь от нее, заполняет все пространство находящегося над ним в стене аркосолия — «светом являя Божественное повеление». Солнечный луч, проникая в церковь из западного окна, скользит по праздничному ряду иконостаса, высвечивая изображения одно за другим. Строили церковь Мартиниана, скорее всего, кирилловские мастера.
В 1772 году в церкви устраивается «подволока новая тесовая» — подвесной потолок, полностью закрывший шатер церкви. Под этим потолком в 1838 году вологодский цеховой мещанин Николай Милавин поставил новый двухъярусный иконостас, дошедший до нашего времени.
Поначалу захоронение Мартиниана отмечала лишь могильная плита или деревянный крест. В 1502 году Дионисий написал над останками преподобного сидящую на престоле Богородицу с Младенцем на коленях в окружении архангелов Михаила и Гавриила и коленопреклоненных Ферапонта и Мартиниана. После прославления преподобного Мартиниана как святого угодника при игумене Игнатии около 1570 года была сооружена деревянная рака, обновленная в 1646 году. На ее поверхности в пяти медальонах вырезаны фрагменты из «Жития» Мартиниана, рассказывающие об обретении мощей преподобного в 1513 году, когда по приговору братии и игумена решено было похоронить ученика Мартиниана, архиепископа Ростовского Иоасафа.
Память преподобного Мартиниана свято чтилась в Ферапонтовом монастыре. Примечателен случай, связанный с ремонтом алтаря посвященной угоднику церкви. Ее, по приказу вологодского епископа Иринея, должны были переосвятить в 1786 году во имя Преображения Господня. Братия монастыря во главе с архимандритом Павлом отправила епископу настоящее «научное обоснование», где доказывалась необходимость оставления за церковью прежнего посвящения. В доказательство приводился не только факт погребения преподобного Мартиниана в церкви, но и надписи на храмоздатель-ной доске и раке, текст «Жития» святого. А когда прошение не было удовлетворено, монахи, сделав вид, что ответа не дождались, освятили алтарь церкви во имя преподобного Мартиниана, Белозерского чудотворца...
Главными въездом и входом в монастырь служили каменные Святые ворота с двумя небольшими храмами над ними — церковью Богоявления и приделом к ней во имя преподобного Ферапонта, основателя монастыря. Возведены они были к 1650 году.
Церковь Богоявления — единственное место в Ферапонтовом монастыре, которое напоминает о ссыльном патриархе Никоне, проведшем здесь десять лет. Поначалу Никона поселили в больничных кельях, стоявших за монастырем на его северной стороне. Позже для бывшего патриарха рядом с трапезной специально построили четыре кельи. С 1668 года надвратные церкви служили для Никона домовым храмом, который он сам благоустраивал и украшал: выписывал из Москвы необходимые для богослужения церковную утварь и книги, просил о присылке иконописцев. В 1674 году с разрешения царя Алексея Михайловича для бывшего патриарха начали строить на старых каменных погребах XVI века обширные трехэтажные кельи. Однако из-за внезапной кончины царя в январе 1676 года они не были закончены, а сам Никон был переведен тогда же на тюремное положение в Кириллов монастырь...
В сентябре 1990 года никонов храм предоставлен ферапонтовской православной общине для богослужений. Остальные постройки должны оставаться музеем. Только так можно сберечь фрески, навека прославившие это уединенное когда-то место. И стоит прислушаться к словам патриарха Алексия II, посетившего Ферапонтов монастырь 15 августа 1992 года: «Божие благословение на труды работников музея — хранителей Ферапонтова монастыря и реставраторов, которые стремятся передать грядущим поколениям шедевры русской иконописи».
|
