 елые мхи, закатные стволы сосен утоптанная до асфальтовой твердости тропа, временами напоминающая неглубокий желобок. Набравшись времени, терпения и припасов можно запросто выбрести к Белому морю. Недаром же эту тропу издревле прозвали «Монастыркой». По ней брели паломники к знаменитым монастырям севера, по ней на лошадях, а то и на собственном горбу разносили мужики по деревням соль с монастырских промыслов. Кое-где сохранились гати, которыми покрывали болотистые пятачки «Монастырки». Сейчас поверху дощатые настилы. Так удобнее идти, да и сохранности простеньких, зато надежных инженерных сооружении такая защита не помешает Гать в наше время уже памятник старины…
«Монастырка» вывела к просторному лугу на берегу реки. Стремнина Илексы - мечта байдарочников. Летом поток быстр, но осенью едва струится, обнажив каменную челюсть переката. Лет тридцать назад здесь была деревня. Теперь две-три избушки, приют для туристов и поклонный крест в память о многих поколениях крестьян, возделывавших эту землю. Крест поставлен национальным парком «Водлозерский». Его директор Олег Червяков надеется сберечь от забвения те десятки деревень, что некогда окружали все Водлозеро и отважно ютились на его островах. Сюда на Илексу еще выбираются на сенокос мужики из Куганаволока, последней шумно населенной деревни Водлозерья. Но бензин дорожает, а дорога через озеро и вверх по Илексе очень уж длинна… Так не успеешь моргнуть и ухоженный ландшафт превратится в напрочь заросшую пустошь.
Но есть здесь деревня и с будущим. Варишпельда, известная по документам с XVI-го столетия, совсем было угасла. Вернуть сюда крестьян маловероятно. Можно заново отстроить дома, но если не заполнить их жизнью, то затея потеряет всякий смысл. Червяков же уверен, что национальный парк немыслим без культурной и духовной среды. «Нам нужно воспитать граждан национального парка», - сказал мне директор. И эксперимент по созданию экологической деревни в Варишпельде - первый шаг к этой непростой мечте.
Минувшей Осенью деревня приютила 16 художников России и Скандинавии. Участникам «Красок Водлозерья», как назван экспосимпозиум этого года, было предложено испытать себя в искусстве коллажа. Разные взгляды на искусство, свойственные гостям из непохожих стран, обернулись необычными экспериментами. Традиционной живописи сопутствуют причудливые сооружения из кирпичей на береговом песке, «посиневшие» от краски деревья, необычные деревянные конструкции на лугу... Пригодные для транспортировки произведения потом появились на выставке в Петрозаводске. Что же касается кирпичей, то после экспосимпозиума они пошли на русскую печь, а дожди вернули стволам природные цвета.
А еще были затяжные дискуссии у ночных костров при смешеньи языков, плеск волн, подмигивание звезд. Председатель Союза художников Карелии Алла Власенко показала мне там этюд к будущему живописному полотну. Скалистый островок предстал на нем в виде ковчега, странствующего по бурным водам. Если признать их за бурные волны моря житейского, то двухнедельное уединение художников в Варишпельде и впрямь можно счесть путешествием от мирской суеты к той же суете, но со счастливой творческой остановкой на уединенном берегу.
Но не художниками едиными жив национальный парк. На Ильин день здесь устраивают народные праздники на островке, где радует взгляд древняя церковь. Из ближайшего городка Пудожа добраться сюда непросто, но народ съезжается охотно. В детстве я читал про этот клочок суши и вот сам ступил за ограду, где иеромонах Ной отшельником живет круглый год, не считая немногих дней, когда заплывают на остров люда. Известный некогда роман Евгения Рысса «Шестеро вышли в путь» эффектно повествовал про погоню комсомольцев за белыми по глухим карельским тропам. Дорогу, по которой проигравшие гражданскую войну пробирались от Пудожа к Водлозеру, в этих краях и по сию пору зовут «Белогвардейкой». А их преследователи, если верить Рыссу, на этом самом островке согревались у костра из икон Ильинской церкви...
Так было на деле или нет, но святых ликов в храме и впрямь не осталось. Уцелевшие до недавних лет иконы увезли в Кижи. Вернуть их пока нельзя. Heт у национального парка денег на охрану погоста, на пожарную сигнализацию. Да и сохранней они там, хотя очень уж неуютно в церкви с пустыми глазницами иконостаса.
Олег Червяков сказал мне, что надеется возродить и заброшенную Свято-Дамианову пустынь. Нашелся бы только подвижник для нее. Вот отец Нил до переезда на островок был настоятелем Муромского монастыря. Епархия отпустила его на Ильинский погост с большой неохотой, благословения владыки пришлось ждать несколько лет.
Монаха не спросишь о мирской жизни, но довелось слышать, что был он некогда известным в Санкт-Петербурге джазовым музыкантом, увлекался яхтами. Теперь же шум сосен над головой и одиночество...
Летом, правда, доносятся детские голоса с соседнего островка. Там каждый год открывается экологический лагерь для школьников Пудожского района Карелии. Они ведь ближе всей остальной Европы к богатствам Водлозерского национального парка. А это и между прочим крупнейший в Европе парк дикой природы! Им жить рядом с ним, им его в будущем и беречь. И не дай им Бог когда-нибудь швырять в костер чурки из расколотых икон.
P. S. Национальному парку «Водлозерский» первому из национальных парков России присужден статус «Биосферного резервата».
О. Тобольцев.
|
