ЛЕТОПИСЬ СОБЫТИЙ КИРИЛЛО-БЕЛОЗЕРСКОГО МОНАСТЫРЯ. 1397-1893 ГГ. Г.О.ИВАНОВА И А.В.СМИРНОВА

Г.О.Иванова и А.В.Смирнова

1397 году по указанию от пресвятой Богородицы, бывшему в видении, прибыл в обширную область древнего Белоозера* архимандрит Симонова монастыря Кирилл вместе с симоновским же иноком Ферапонтом, своим собеседником и здесь же на пустынных берегах Сиверского озера, среди дремучих лесов, положил основание монастырю, ставшему известным под именем Кирилло-Белозерского. но, прежде чем вести повесть об исторических обстоятельствах основания Кирилловой обители и судьбах ее пятивекового существования, скажем несколько слов о личности блаженного ее основателя.

--------------------------------------------------------------------------------

* Край, лежащий вокруг Белого озера, в прежнее время был известен под именем "Белоозера" и в составе русских земель был отдельной областью. Значение его в древности видно из того, что он под именем "Веси" (так назывался потому, что первоначальными его насельниками было чудское племя "весь")1 участвовал в призвании на Русь князей, что из пришедших княжить братьев один (Синеус) поселился здесь и что, наконец, преемник Рюрика Олег в 907 году по мирному договору с греками требует с них "укладов" наряду с другими древними городами и на Белоозеро. После смерти Синеуса, сидевшего на Белоозере только год (862 - 863 гг.), Белозерский край управлялся княжими мужами или наместниками и постоянно принадлежал роду Всеволода Ярославича (умер в 1093 г.), внука Владимира Святого; только под 1071 годом есть известие, что Белозерский край временно находился в распоряжении Святослава, князя Черниговского, посылавшего сюда Яна Вышатича для сбора дани. В 1238 году в лице малолетнего князя Глеба Васильковича Белоозеро, отделившись от Ростовской земли, получило самостоятельных удельных князей. при Дмитрии Ивановиче Донском между 1380 - 1389 годами оно перешло во владение Московского государства и было в уделе сначала сына Донского - Андрея Дмитриевича князя Можайского (1389 - 1432 гг.), а потом (1432 - 1485 гг.) его внука - Михаила Андреевича князя Верейского2, с кончиной (1485 г.) которого, вследствие его договоров с великим князем Иоанном III, оно вошло окончательно в состав великого Московского княжества. Когда пришел на Белоозеро преп. Кирилл, здесь еще не окончились распри удельных князей с Москвою за свою самостоятельность. Преподобный Кирилл и созданный им в честь Успения Божией Матери монастырь называются Белозерскими от области Белоозера или Белозерья. Только с 1777 года это название для монастыря стало анахронизмом, когда обширная Белозерская провинция разделилась на три уезда, и Кириллов монастырь перешел в уезд города Кириллова. образовавшегося из подмонастырской слободы3.

--------------------------------------------------------------------------------

кудны сведения, которые сохранила нам древность о преп. Кирилле до времени его пострижения в монашество. Преподобный Кирилл родился в 1337 году при державе великого князя Ивана Даниловича Калиты (1325 - 1341 гг.), в Москве, в одном дворянском семействе, небогатом, но достаточном и состоявшем в близком родстве с сильными и сановитыми людьми того времени, при святом крещении был назван Козьмою. Ни имена родителей святого отца, ни род, к какому он принадлежал, неизвестны. Лишившись еще юношею своих родителей, Козьма до сорокалетнего возраста жил в доме своего родственника Тимофея Васильевича Вельяминова4, сановного боярина, бывшего окольничим великого московского князя Дмитрия Ивановича Донского (1363 - 1389 гг.). Склонность к иноческой жизни Козьма получил с ранних лет, но никто не смел, несмотря на его просьбы, постричь его, потому что все боялись сильного боярина. Только преподобный Стефан, игумен Махрищский5, известный самому великому князю, принял его под свое покровительство и помог ему в 1377 году поступить в иноки Симонова монастыря, основанного около 1300 года преп. Феодором, племянником преп. Сергия Радонежского. Новопоставленный инок был отдан в послушание старцу Михаилу, впоследствии епископу Смоленскому, и предался строгому подвижничеству, изнуряя себя молитвою, постом и трудами. Пробыв немало времени у Михаила, он потом проходил разные монастырские службы: был на хлебне, служил на поварне, списывал по приказанию архимандрита книги, наконец, был поставлен в священники. Исправляя священническую чреду, он не оставлял своих трудов на хлебне ли поварне. Строгого подвижника заметили все, считали его за святого и дивились его великой жизни. Преп. Сергий Радонежский, когда случалось ему приходить к своему племяннику, заходил прежде всего в хлебню к преп. Кириллу, и здесь они, ведя беседу между собою о пользе душевной, бывало, засиживались больше часа, пока архимандрит Феодор, услыхав о прибытии Святого, не приходил с братиею к нему на благословение. Это еще более увеличило славу смиренного подвижника, и он, избегая похвал, принял на себя подвиг юродства, но скоро его оставил, потому что узнали все истинную его причину.

После пострижения прошло более девяти лет. архимандрит Феодор в 1387 году6 по благословению митрополита и всего освященного собора был избран в архиепископы Ростову, а на его место поставили преп. Кирилла. Но преп. Кирилл недолго оставался настоятелем столичного монастыря. Появились старцы, которые желали, чтобы строгий общежительный устав обители был послаблен и, очевидно, по этому поводу в монастыре начались несогласия, хотя большинство братии были единомышленники преп. Кирилла. И вот он, избегая мирской славы и удаляясь от распрей, оставил архимандритство и заперся в своей келии, чтобы безмолвствовать. Но уединенная келия не могла скрыть подвижника: народ по-прежнему шел к старому архимандриту, что возбудило зависть нового настоятеля Сергия Азакова, введшего в монастырский порядок слабость. Чтобы не быть предметом раздора, преподобный удалился в старый Симонов7 и здесь предался безмолвию и келейным трудам. Когда преп. Кирилл жил в безмолвии на старом Симонове, ему пришла мысль где-нибудь вдали от мирской суеты, в глубокой пустыне поселиться и там пребывать одиноко. много он боролся с новым желанием и постоянно молился Пресвятой Богородице: "Ты веси, яко всю мою надежду по Бозе на Тебе возложих от юности моея. Ты убо, якоже сама веси, настави мя на путь, в нем же возмогу спастися". Раз он стоял пред образом Божьей Матери Одигитрии на обычной вечерней молитве, кончил уже правило и стал петь акафист Божьей Матери, чтобы затем немного заснуть. И вот, когда дошел в икосе до места: "Странно рождество видевши, устранимся мира и ум на небо преложим", друг слышит ясный голос, обращенный к нему: "Кирилле, изыди отсюду, иди на Белоозеро, тамо бо уготовах ти место, в нем же возможеши спастися". Вместе с чудным голосом явился яркий свет. В изумлении отдернул преподобный волоковое оконце келии, посмотрел и видит: сияет великий свет от Белозерской полунощной страны. Тогда он понял, что услышаны его молитвы; целую ночь с радостью в молитве благодарил и славил Бога.

Около этого времени пришел с Белоозера инок того же Симонова монастыря Ферапонт8, посланный туда архимандритом ради монашеских нужд. Совершив благополучно дальнее путешествие, он поспешил увидеться с преп. Кириллом, имевшим с ним едино пострижение. В беседе с ним преп. Кирилл узнал, что в Белозерских краях есть немало мест, удобных для пустынножительства. Согласились и пошли туда оба вместе. После многих дней пути они, наконец, прибыли на Белоозеро и здесь долго ходили, отыскивая удобное место для поселения. Достигши горы Мауры9, возвышающейся в местности, где теперь стоит монастырь, они взошли на нее. Окинув взором открывшиеся окрестности, преподобный узнал назначенное ему место для безмолвствия. Спустились с горы и остановились на небольшом пригорке, покрытом лесами и вдававшемся полуостровом в воды близлежащего от Мауры Сиверского озера. Водрузили крест и отпели благодарственный канон в похвалу Богородицы. приведшей их сюда. Преп. Кирилл рассказал тогда своему спутнику о бывшем ему видении, и оба прославили Бога. Нужно было подумать о пристанище в глухом лесу. Связали из древесных ветвей временную палатку, а для постоянного жилья начали копать земляную келью10 в крутом обвале горы со стороны от озера. Так зачался и пошел знаменитый Кирилло-Белозерский монастырь. Это было в 1397 году, вероятно, весною, преподобный тогда имел от роду около шестидесяти лет.

Недолго жили вместе святые отшельники. Пока еще копали келью в земле, преп. Ферапонту пришло желание поселиться в отдельном месте, и он, получив на это согласие и благословение от преп. Кирилла, удалился к северу верст на двадцать, на берега озер Павского11 и Бородаевского, и здесь основал свою обитель в честь Рождества Пречистой Богородицы, известную под именем Ферапонтова монастыря. Преп. же Кирилл остался один подвизаться в земляной келии среди первобытного глухого леса, где никто еще не обитал. Изредка только посещали его два окрестных крестьянина, чтобы пособить ему в его трудах. Преподобный сам рубил лес, выстроил часовню для молитвы12 и деревянную келию для жилья, сам готовил нивы. На первых порах приходилось бороться за жизнь с дикою природою и враждою людей. Расчищая лес и сожигая его для посева, раз чуть было сам преподобный не сгорел, будучи со всех сторон окружен огнем и дымом, а другой раз, когда он прилег отдохнуть, его чуть было не задавило дерево. Только промысел Божий и заступничество Богородицы хранили его в дикой пустыне. Мешали ему оставаться спокойным и люди. Соседний помещик именем Андрей, желая выгнать преподобного, не однажды пытался поджечь его келию, но огонь, несмотря на все его старания, не загорался; пришел в страх от этого легкомысленный человек, одумался и принес покаяние преподобному.

О поселении отшельника скоро стало известно, и к нему начали приходить желающие посвятить себя пустынножительству. Первыми прибыли к преп. Кириллу два инока Симонова монастыря - Зеведей и Дионисий, единомышленники преподобного. Рад был им святой пустынник, потому что любил их, и с охотою принял их к себе. За ними начали являться многие; преподобный после немалой их просьбы оставлял у себя и потом, испытав, постригал в иноки. Услыхав о новом подвижнике, приходили к нему и старцы из других монастырей, даже очень дальних. Скопилось в Белозерской пустыне немалое число братии, и преп. Кирилл принял на себя звание игумена. Между иноками, пришедшими вначале, были: Нафанаил, впоследствии келарь обители, Андрей, живший до пострижения близь обители, Игнатий, муж великой жизни, Кассиан13, постриженник Спасо-Каменного монастыря, старец Феодот, пришедший из какой-то дальней обители, и другие многие.

Братия вновь возникшей обители умножалась, и небольшой деревянной часовни, поставленной преподобным, было уже недостаточно, потребовалась для общего собрания более обширная церковь и братия просила преподобного устроить ее. Обитель была далеко от места, где жили плотники, и братия много от этого печалилась, преподобный же уповал на милость Божию и ходатайство Пречистой Богородицы и молился ей о помощи. И вот пришли плотники, никто их не звал. Тогда была срублена церковь и освящена в честь Успения Божьей Матери, почему и монастырь Кириллов называется Успенским. В то время Белозерский край принадлежал к Ростовской епархии; благословение на освящение церкви, вероятно, было получено от Ростовского архиепископа Григория (1395 - 1416 гг.). Удельный Белозерский князь Андрей Дмитриевич, младший из живых сын Донского, снабдил церковь в изобилии иконами, книгами и другою церковной утварью. Между иконами, сохранившимися и доселе, замечательны: чудотворная икона Божией Матери Одигитрии14, принесенная самим угодником с Москвы, икона Успения Божией Матери15, храмовая, писанная Рублевым (скончался 1424 г.)16, иноком Андрониевского монастыря, и икона Успения же Божией Матери17 письма преп. Дионисия Глушицкого, жившего некоторое время в пустыне с преп. Кириллом. Построение церкви нужно относить к 1398 году.

Церковь была построена не на горе, где поселился первоначально преподобный и в которой была ископана пещера и где была первая часовня и, быть может, деревянная келия преподобного с кельями других отшельников, а на другом пригорке18, близь этой горы лежащем. Новые кельи, конечно, уже строили около церкви; тут же, вероятно, была срублена братская трапеза, хлебня и другие службы. Таким образом, образовались большой Успенский монастырь и малый "на горе", впоследствии называвшийся Ивановским. Кругом монастыря была деревянная ограда. Окрестные жители, узнав, что в пустыне выстроена церковь, думали, что преп. Кирилл принес с собою много денег (тем более, что раньше он был архимандритом богатой столичной обители). Соблазнился этим соседний помещик, именем Феодор, живший на Шексне; три раза подсылал он разбойников ограбить преподобного, но они каждый раз возвращались, видя большое множество воинов, охраняющих монастырь. Когда узнал корыстолюбивый помещик, что в обители никаких воинов не было, пришел в страх, раскаялся и стал ревностным почитателем преподобного и его обители. Устав, который преподобный ввел в свою обитель, был общежительный, тот самый, которым управлялись монастыри Симонов, где жил преподобный, и Сергиев. Основные начала этого устав изложены в житии преподобного отца. Устав и порядки обители, раз заведенные, соблюдались со всею строгостию и без отступления: сам блаженный Кирилл был во всем и для всех примером и живым образцом. Раз прибыла в обитель княгиня Агриппина, жена белозерского удельного князя Андрея Дмитриевича, и хотела братию угостить рыбою в пост великий. Преподобный, несмотря на ее просьбы, не дозволил этого, чтобы не дать никакого повода нарушать устав. Трудами преп. Кирилла, под его руководством и под воздействием введенного им устава в Белозерской обители воспитался круг учеников, преданных своему наставнику и строгих ревнителей устава и преданий святого аввы. Одни из них, после кончины преподобного оставались в обители, как, например, Иннокентий, Христофор, Трифон19 и др., были верными хранителями заветов святого отца и передали их во всей чистоте своим преемникам; иные же, оставив обитель своего наставника, как, например, Савватий Соловецкий, Мартиниан Белозерский, широко разнесли по северо-восточной и северной Руси его устав и обычаи. Кроме учеников преп. Кирилла, известны его собеседники, которые жили некоторое время в Белозерской пустыни вместе с преподобным, таковы преп. Ферапонт Белозерский, преп. Дионисий Глушицкий20, преп. Павел Обнорский21. Последний, побывав в Кирилловой обители, такую же жизнь схотел ввести и в Галичской пустыни, но это не понравилось тамошним инокам, и они его выгнали из пустыни22.

Одним из обычных и любимых занятий Кирилловой обители было писание книг, необходимых для церковного богослужения, келейной молитвы и духовного просвещения, и чтение их ради пользы душевной. Кто не умел грамоте, слушал назидания от писаний у знающих ее. Эту любовь к книжному делу и духовному просвещению вдохнул в иноков северной обители сам основатель ее преп. Кирилл, не только бывший знатоком святого Писания и святоотеческих творений, но и сведущий в мирских науках23. Преп. Кирилл сам занимался списыванием книг, таковые хранящиеся теперь в ризнице монастыря: "Святцы", "Сборник от правил святых апостолов и святых Отец" и "Сборник от Никоновских правил", и занимался, кроме того, составлением собственных писаний, таковые послания к сыновьям Дмитрия Ивановича Донского: великому князю Василию, Юрию, князю Звенигородскому, и к Андрею, князю Можайскому и Белозерскому, ему же духовное завещание, предающее обитель в покровительство этого князя24. Между учениками преподобного, занимавшимися писанием книг, известны Христофор, Мартиниан, Ферапонт; писанные ими книги еще доселе хранятся в обители. Достойно замечания, что во времена преподобного был мирской дьяк Алеша Павлов, дело которого было обучать отроков грамоте. Ему был отдан в научение преп. Мартиниан.

Пользуясь покровительством князя и верою, которую питали к преп. Кириллу именитые и простые люди, обитель его стала скоро, еще при жизни ее основателя, богата вотчинами и земельными угодиями, обеспечивавшими ее существование. Особенно были благорасположены к обители и много принесшие ей вкладов супруга Дмитрия Ивановича Донского - Евдокия и его сын - Андрей Дмитриевич, удельный белозерский князь.

Время, протекшее от основания обители до кончины преподобного (1397 - 1427 гг.) бедно внешними событиями; вся работа иноков ее сосредотачивалась на внутренних духовных подвигах - молитве, посте и трудах. Можно только отметить посещение обители княгинею Агриппиною, женою князя Андрея Дмитриевича, а затем последовавшее прибытие самого князя, вызванные верою к преп. Кириллу, которую они к нему имели. Время этих событий указать трудно. Вот еще два происшествия, имеющие близкое отношение к обители. Случился в стране, где стояла она, великий голод; нуждающиеся толпами приходили к преподобному и получали от него пропитание. В то время еще обитель не имела вотчин25, и хлеб в ней был или приносной от других людей, или взрощенный трудами рук иноков, и его было мало, но молитвами преподобного скудные житницы обители не истощались, и все нуждающиеся получали без отказа пропитание. Незадолго пред кончиною преп. Кирилла Белозерского край подвергся некоему страшному "смертоносию", много народу померло от него около обители, заболел и брат, подвизавшийся в ней, Сосипатр. Христофор, бывший ему братом по плоти, обеспокоился и со страхом доложил об этом преп. Кириллу. Прозорливый отец успокоил его, сказав, что никто из обители не отойдет раньше его, а по его отшествии многие последуют за ним. Так и было.

Приблизились дни глубокой старости; преподобный изнемогал от различных и частых болезней и чувствовал, что скоро кончатся дни его жизни. "Увидел, - писал он князю Андрею Дмитриевичу в посмертном своем послании, - что постигла меня старость, потому что впал в частые и различные болезни, как никогда в иное время, и они ничто мне иное возвещают, как только смерть и суд страшный Спасов будущего века". Предчувствуя свою кончину, преподобный собрал братию своей обители; тогда всех было около 53 человек. Пред всеми передал управление монастырем своему ученику Иннокентию, сделав его вместо себя игуменом, и, призывая во свидетели Бога, заповедовал игумену и братии хранить устав обители, чтобы ничто не разорилось от общего жития, а новопоставленному игумену Иннокентию повелел делать все так, как тот видел у него самого. Извещая удельного князя Андрея Дмитриевича о сделанных им распоряжениях, он в своем духовном завещании, отправленном князю, передает обитель, свое создание, под покровительство этого князя. После этого сам преподобный удалился от дел управления обителью на покой и предался в последние дни своей жизни любимому им безмолвию. От постоянного воздержания и стояния ноги не могли уже святому старцу служить, но он не оставлял обычного правила и, сидя, исполнял его. В церковь носили его на руках и, когда служил Божественную литургию, немощные его уды поддерживали его ученики. Так прошло немало времени, и вот настал смертный час. В день пятидесятницы преподобный сам служил литургию и приобщился святых тайн, а на другой день, будучи крепок духом, видимо, стал изнемогать телом. Было ясно, что он отходит к Господу. Собралась братия и с горестью смотрела на него. Преподобный, благословляя каждого, говорил в утешение братии, неудержимо рыдающей и скорбящей, что по его смерти обитель разорится: "Не скорбите об этом, - говорил он, - если приобрету некоторое дерзновение пред Господом и Пречистою его Материю и если труд мой угоден будет Богу, то не только не оскудеет это святое место, но еще больше распространится по моем отшествии, только любовь имейте между собою". Еще раз приобщился блаженный отец святых тайн и тихо с молитвою на устах скончался. Лицо его стало светло, и было слышно от тела некое благоухание. С пением псалмов и молитв братия вынесла тело своего игумена в церковь и потом погребла его близь церкви по северную ее сторону. Во время погребения братия была утешена радостною вестью. Пришел поселянин Авксентий и сказал, что, когда он лежал на поле, одержимый трясавицею26, явился к нему преп. Кирилл со священником Фролом, еще раньше скончавшимся, и тогда он встал повелением святого отца здрав.

Преп. Кирилл Белозерский скончался в 1427 году 9-го июня, в каковой день и совершается церковью его память, прожив девяносто лет от роду и тридцать лет в созданной им обители. Его кончина отмечена в летописях.

За святость, труды и непрестанные молитвы еще при жизни на земле преп. Кирилл был удостоен от Бога дара чудес и прозрения; после же его блаженной кончины по вере приходящих подавались и подаются многие чудеса молящимся пред его гробом. Вследствие этого почитание преп. Кирилла как святого в его обители началось сразу по его кончине, прославленной исцелением от трясавицы Авксентия, бывшем по видении преподобного, и скоро было разнесено его учениками и почитателями по Руси; даже слух о его святости и чудесах скоро достиг до подвижников горы Афонской: "Еще ми сущу далече (т. е. на Афоне), слышах о святем, колики чудеса творит Бог его ради", - пишет Пахомий Логофет, пришедший в Россию между 1425 - 1440-м годами. В начале второй половины XV столетия, между 1461 - 1464 годами, московский князь Василий Васильевич и митрополит Феодосий озаботились уже о составлении жития преподобного и службы ему, и по их поручению то и другое (житие и канон) были написаны Пахомием, иеромонахом Афонской горы. С XV же века начали помещать имя преп. Кирилла, Белозерского чудотворца, в месяцесловах наряду с именами преподобных Сергия, Алексия митрополита, Стефана Пермского, а в одном Евангелии конца XV века показаны в месяцеслове чтения евангельские из русских святых монгольского периода только Алексею Митрополиту и Кириллу, "иже на Белеезере создавшему велику лавру пресвятые Богородицы". При молитвенных воззваниях в XV и XVI столетиях имя преп. Кирилла употребляется наряду с именами святителей Алексея и Леонтия и преподобных Сергия, Варлаама и Александра Невского. Указанием на молитвенное заступничество сих святых митрополит Геронтий ободрял Иоанна III (в 1480 г.) на борьбу с Ахматом, на них ссылался и митрополит Даниил, когда на соборе 1525 года доказывал Максиму Греку правильность владения монастырскими вотчинами. Но когда русская церковь установила чествование преп. Кириллу, Белозерскому чудотворцу, об этом сведений нет. Нужно думать, что это чествование было установлено до соборов 1547 и 1549 годов, так как митрополит Макарий и царь Иоанн IV имя преп. ирилла упоминают как угодника Божия и молитвенника пред Богом наравне со святителями Петром, Алексеем, Ионою, и так как сведения, необходимые для установления чествования (канон, житие, чудеса) были хорошо известны в Москве еще до собора 1547 года, а между тем в списке канонизированных святых этого собора имени преп. Кирилла нет. Первый престол во имя преп. Кирилла был устроен в 1531 году великим князем Василием III Иоанновичем в Кирилло-Белозерском монастыре в приделе при церкви Иоанна Крестителя и освящен, по благословению ростовского архиепископа, в декабре месяце этого года. Церковь над гробом преподобного в честь него выстроена вследствие укоров Грозного около 1593 -го года27. В XVII веке память преп. Кирилла в Москве чествовалась торжественно. Так, около 1634 года в день памяти преподобного (9 июля), благовест производился в "ревут", трезвон большой, а звон начинали, как царь пойдет на Кирилловское подворье, т. е. Афанасиевский монастырь, бывший в Кремле около Фроловских ворот, где при церкви Афанасия Александрийского был придел во имя преп. Кирилла.

Изображение лика преп. Кирилла иконописью началось еще при жизни его, а именно преп. Дионисий Глушицкий (скончался в 1412 г.)28, живший некоторое время в Белозерской обители, написал образ преподобного29. Белозерский чудотворец изображен на нем в полный рост в старческих летах, голова открыта, руки сложены крестообразно на груди, в мантии, из-под которой спускается аналав, доходящий почти до земли. Самый древний список с этого образа30, по размерам больший его, находится в Введенском теплом соборе против правого клироса, а первоначально он был местным в церкви преп. Кирилла. Кроме этого изображения преп. Кирилла, в настоящее время известны его изображения в чудесах31, в молении в Симонове монастыре пред иконою Божией Матери Одигитрии32 и его изображение пред своею обителью с иконою Божией Матери вверху33.

Часть I (текущая)

Часть II

Часть III

Часть IV

Часть V

Часть VI

Чатсь VII

Домашняя страница
священника Владимира Кобец